Расправить крылья

— Тебе нужно к врачу. — Произношу неуверенно, чувствуя, как меня с головой затапливает волнение. Он отец моего ребенка… Но разве дело только в этом?

— Лиза, ты пойдешь завтра со мной на свидание? — выпаливает Егор, натягивая футболку Виноградова. — Буду ждать тебя в семь вечера возле фонтана на центральной площади.

— С ума сошел? Ты бредишь. — Касаюсь ладонью его лба.

— Ничуть. Да или нет? Вася же рассказал тебе все про статью и…

Взгляд Егора такой напряжённо-взволнованный, что мне становится не по себе.

— Хорошо. Только давай закончим здесь. — Бросаю взор на задремавшего Виноградова.

— Лиз, убирать тебе здесь я не позволю. Обработай своему бывшему раны, а я отвезу тебя в больницу.

— Я и не собиралась. — Обрываю я, качая головой. — Плохо же ты обо мне думаешь…

— Напротив, слишком хорошо.

Под пристальным наблюдением Егора я склоняюсь над Матвеем и тщательно обрабатываю ссадины зеленкой и перекисью… Он виновато благодарит меня и снова засыпает.

Значит, свидание? 

Егор 

Улыбаюсь, когда думаю, что скоро ее увижу. Лиза права — наверное, у меня было легкое помешательство, иначе, как объяснить настойчивость и смелость, с какими я пригласил ее на свидание? Еще и в таком непрезентабельном виде — окровавленном и помятом. Но Лиза лишь вскинула идеальной формы бровь и залилась румянцем. И сказала «да»!

Ловлю себя на мысли, что люблю, когда она хмурится и удивленно смотрит или внимательно слушает, закусив губу. Интересно, у нашего сына будут такие же пухлые губы, как у Лизы? И глаза цвета растопленного темного шоколада? А от меня он, пожалуй, унаследует высокий рост. Я буду учить его гонять во дворе мяч, подтягиваться на турнике и ловить рыбу. Давать сдачи задиристым мальчишкам, кататься на роликах… Стоп, стоп! От мыслей о возможном счастье перехватывает дыхание. Кажется, я только сейчас начинаю жить… Осторожно убираю с поверхности сердца броню из разочарований, сомнений и страхов. Я испытываю такие сильные чувства, что это приносит боль — одновременно сладкую и мучительную. Правду говорят — любовь не для слабых…

Глушу мотор и бросаю довольный взгляд на свое отражение в зеркале заднего вида.

«Куда это ты такой красивый, папуль? И пахнет от тебя, как от парфюмерной лавочки!»

Радка, как обычно, все преувеличила. Ну, да — я приоделся, побрился и, несмотря на жару, спрятал раненую руку в длинном рукаве льняной рубашки.

Единственное, о чем я сознательно забыл — цветы. Я могу засыпать ими Лизу, но не уверен, что они понадобятся ей в больнице.

Нам о многом надо поговорить. Верите, я даже мысленно составил список вопросов, которые задам Лизе. Что она любит читать? Как привыкла отдыхать? Какое ее любимое блюдо? Есть ли у нее подруги?

Но все слова рассыпаются, как карточный домик, когда я ее вижу… Лиза сидит на лавочке под большой елью. Ветер ласково треплет длинные, слегка завитые на концах пряди, касается нежной тонкой кожи, а затем старательно доносит ее цветочный аромат до моего обоняния.

— Привет. Я не опоздал? — прочистив горло, произношу я.

— Привет. Нет, это я пришла рано. — Спохватывается она и поднимается с места.

Поправляет за ухо прядь и улыбается мне. Я схожу с ума от покоя в ее голосе и радостных искорках в глазах. Она. Мне. Рада. В такой миг трудно удержаться, чтобы не поцеловать Лизу. Тянусь к ее лицу и касаюсь губами гладкой щеки.

— Привет. — Повторяю.

— Привет. — Неловко отвечает она и отстраняется. — Куда пойдем?

— Я хотел прогуляться по парку, поужинать, а потом пригласить тебя в кино.

— В кино? — широко улыбается Лиза. — Сто лет там не была.

«Неудивительно» — хочется добавить, но я сдерживаюсь. Человек, переживший предательство, походит на склеенную чашку. Он старательно прячет уродливые швы за фасадом из улыбок, маскирует их доброжелательностью и услужливостью. Не каждый увидит их… А уж тех, кто захочет их капитально залатать, оказывается, еще меньше.

— Значит, решено. Какие ты любишь фильмы?

— Приключения, детективы, погони…

— …расследования. — Улыбаюсь я. — Сейчас закажу билеты.

Беру Лизу за руку и веду к тенистой аллее. Мы идем вдоль вечерней улицы, а над головами искрит лучами закатное солнце. Оно играет с каштановыми прядями Лизы и отражается разными оттенками золота в ее глазах. Нужно, наконец, начать разговор. Спросить о самочувствии Лизы, поинтересоваться успехами Даньки или просто взять ее за руку… В наших отношениях странно все. Курортный роман, куда мы свалились, минуя «конфетно-букетный» период, странное, словно вынужденное, свидание, ребенок, которого мы не планировали…

— Лиза, а почему ты согласилась встретиться со мной? — неожиданно произношу я.

Лиза удивленно поднимает на меня взгляд, а я молчаливо даю понять, что готов к любому ответу.