Расплата. Отбор для предателя

Я смотрю на няню, которую зовут Елена, потом на дочь. Я не знаю, как на это реагировать. Почему-то до этой минуты я не задумывался о том, как Лили отнесётся к женщине, которая должна будет заменить ей мать. А ведь это важно. Хоть Лили и девочка, но она моей крови. Я должен постараться сделать так, чтобы она была счастлива.

— С ней всё будет хорошо, — говорю я. — Не волнуйся.

— А кто победит, папа?

— Победит Адриана, — говорю я твёрдо и заставляю себя поверить в то, что моё желание обязательно сбудется.

— А можно мне с ней познакомиться? Она красивая? Она будет любить меня?

— Когда она вернется, я познакомлю тебя с ней. Она очень хорошая, она должна понравиться тебе.

Смотрю на полоску леса возвышающегося за оградой замка.

— Надо только подождать…

34

Элис

Стараюсь не обращать внимания на крики, доносящиеся издалека, так что невозможно определить точное направление. Зато половинка драконьего листа из золота в моей руке чётко указывает путь. Я слышу, как кошка, почти невидимая тень, следует за мной, то и дело залезая на высокие ветви деревьев и перепрыгивая с одной на другую.

Её присутствие внушает мне спокойствие, и я чувствую, что смогу справиться с любым зверем, который встретится на пути. То, что сработало уже дважды, нельзя списывать на случайность. Похоже, у меня действительно есть дар приручать диких зверей. И не только диких, но и таких, как эта кошка, которую специально натаскивали на загон добычи в непролазных лесах.

Будет ли она теперь следовать за мной так же, как волк с жёлтыми глазами, который спас мне жизнь? А что, если он сейчас где-то здесь, в этом лесу? Если король выпустил сюда зверей, значит охотников, отстреливающих хищников, здесь уже нет. Иначе они бы перестреляли всех кошек ещё до начала отбора.

В лесу стоит тяжёлый запах перегнивших листьев, спелых ягод и мокрой древесной коры. Он смешивается с ароматами свежей листвы и неизвестных мне грибов, создавая совершенно невообразимую картину. Только вдохнув этот запах, я, кажется, могу сказать об этом лесу больше, чем когда-либо знала о природе. Я чувствую запахи ближних растений и тех, что совсем далеко. Я знаю, что где-то здесь, в самой глубине леса, растёт красный кустарник, невероятно редкий, почти незаметный для глаза; с его помощью можно вылечить тяжёлую простуду. Я знаю это так, словно уже видела его и собирала когда-то давно, словно знание об этом, как и о том, как его нужно собирать и готовить, всегда было во мне. Интуитивное, но совершенно ясное и отчётливое знание. Меня так и подмывает отправиться туда, где он растёт, забыв о задании, которое нужно выполнить и о том, что время, отпущенное на это задание, ограничено.

Приказываю себе отвлечься от этого зова. Сейчас не время. Сейчас у меня совсем другая задача. Я уже и без того потеряла кучу времени на сбор тех трав и растений, что попадались мне прямо на пути.

Прислушиваясь к запахам и звукам, я совершенно забываю, зачем я здесь. Лес пьянит меня, шепчет и взрывается в моём сознании тысячей голосов. Но половинка листа в моей руке вдруг отвлекает меня, заставляя обратить на неё внимание. Она дергается так, словно то, что я ищу, совсем рядом.

Я останавливаюсь возле высокого дерева с большими ветвями и смотрю наверх. Там, на высоте, почти на самой верхушке, я вижу что-то ярко блестящее, переливающееся на солнце.

— Кажется, это оно, — говорю я и пытаюсь ухватиться за ветку и подтянуться. С трудом, но это мне удаётся. Я собираюсь с силами и подтягиваюсь на следующую ветку.

Это будет нелегко. Но я должна это сделать. Нужно думать только об одной ветке за раз. Об одном движении. И самое главное — не смотреть вниз.

Когда я залезаю на вторую ветку, я вдруг слышу шуршание вверху. А в следующее мгновение появляется кошка, которая держит в зубах ленту, с нанизанной на неё второй половиной знака.

— Ты принесла его мне?

От изумления я чуть не падаю, успевая в последний момент ухватиться за торчащий сук.

— Спасибо, — говорю я.

Дрожащими руками я вытаскиваю ленту из зубов кошки и убираю в карман.

Когда я спускаюсь, я ловлю себя на том, что крики я уже давно перестала слышать. Лес теперь полон привычных для него звуков птиц, мошкары и треском старых деревьев, которые раздумывают, не стоит ли им упасть, освобождая место молодым.

— И вот ради этого всё было, — шепотом говорю я и соединяю две половинки.

Большая кошка внимательно смотрит на меня, словно пытаясь что-то сказать.

— Мне нужно возвращаться, — говорю я. — И я не могу взять тебя с собой. Если я приведу прирученную дикую кошку, боюсь, меня не поймут и сразу же обвинят в колдовстве.

Она немигая смотрит на меня, и мне кажется, что она понимает, что я говорю. Вот бы только была возможность передать ей то, что я чувствую. Этот зверь теперь считает меня своей хозяйкой или даже вожаком своей стаи, а мне придётся бросить её здесь.

— Беги туда, куда тебе хочется. Найди себе новую семью. Я не могу быть твоей семьёй.