Расплата

— Мне тяжело, Уильям, и горько. — Глаза его невольно обратились на дверь комнаты, где покоился гроб. Кельтум стояла к ним спиной — в ее позе явственно чувствовалось напряжение — и кому-то отдавала краткие распоряжения. — Все, что я делал, я делал для своих детей. Хотел, чтобы они стали личностями, нашли себе место под солнцем, были современными людьми. — Его лицо вдруг оживилось улыбкой. — Не то что их отец, он-то всю жизнь придерживался старых обычаев и прозябал в гетто.

Билл улыбнулся в ответ, он оценил его самоуничижительную шутку. Десятилетиями Сиди Бей вкладывал свою прибыль в недвижимость, которую скупал в окрестностях Парижа. Этот немощный, скверно выбритый и безобразно одетый старик мог купить и продать три четверти роскошных квартир в Сен-Жермен-де-Пре или в Нейли, компанию «Шарфы Гермеса», отличную антикварную мебель и многое-многое другое.

— Ахмед был личностью, Сиди Бей. Не забывайте об этом, пожалуйста. Там, на улице, вы увидите множество людей. Они дерутся за право сказать вам, что были друзьями вашего сына. Поверьте мне, Сиди Бей, Ахмед не упустил ни одной из тех возможностей, которые вы ему дали. Он все взял от жизни.

— А Кельтум? — покачал головой Сиди Бей. — Я стою на краю могилы, Уильям, и мне больно видеть, что с ней стало. — Он показал на обтянутую халатом спину дочери. — Нас с матерью нельзя ставить с ними на одну доску. Мы воспитывались совсем в другое время и ничего иного не знали, а сейчас другие времена, Уильям. Новое время — новые песни. Вот почему мы приехали во Францию и начали здесь новую жизнь. Нам было очень тяжело, особенно матери, но мы всё вынесли ради них. Молодая женщина может теперь выбирать, как ей жить, у нее есть будущее. И вот сейчас я вижу, как Кельтум отворачивается от всего того, что мы заработали для нее по́том и кровью… — Он помолчал, перевел дух. Было видно, как поднимались и опускались ребра под тканью его костюма. — Я вам уже говорил, что я, старый эгоист, усмотрел в этом хорошую сторону. Для себя и для жены. Но мы ведь не вечно будем жить на земле. — Он снова помолчал, тяжело дыша. Билл обхватил его плечи и крепко прижал к себе. Старик скоро умрет, это очевидно, и тут уж ничего не поделаешь. Сиди Бей вздохнул. — Ответы на вопросы, которые ищет Кельтум, в прошлом не найдешь. Ей нужно смотреть в будущее. Вот так, Уильям.

— А она думает иначе, Сиди Бей.

— Это правда, Уильям. Но как бы то ни было, Кельтум еще очень молодая. И очень ранимая.

— Я знаю это, Сиди Бей, — тихо произнес Билл.

Старик помолчал и накрыл ладонью руку Билла, его огромные глаза смотрели печально и кротко.

— Да, она хорошая девушка, у нее есть идеалы. Но не все люди похожи на вас. Всегда найдутся негодяи, готовые воспользоваться ее неопытностью и восторженностью. Как вы думаете, возможно, и этот самый Бухила может использовать ее? — спросил он. Внезапно охватившее волнение придало ему силы, голос окреп.

Кельтум быстро подошла к ним, метнула на Билла яростный взгляд.

— Вы разволновали моего отца! — Она опустилась на колени, схватила руку старика и сжала ее. — Все готово, отец. Можно выносить гроб?

Сиди Бей посмотрел на открытую дверь опустошенным взглядом и кивнул. Дочь ласково погладила его руку, подошла к двери спальни, что-то сказала по-арабски. Несколько мгновений спустя оттуда вышли четверо молодых арабов с повязками на рукавах, они пронесли гроб через комнату и вышли в прихожую, откуда вдруг послышались шум и гвалт. Кельтум бросилась туда и направила их по лестнице вниз. Прижавшись к Биллу, Сиди Бей закрыл лицо обеими руками, словно хотел спрятать запечатленное на нем страдание. Слезы текли сквозь его пальцы.

Бледная как смерть Кельтум поспешно вернулась в комнату, что-то тихо сказала ему по-арабски, потом побежала на кухню и вывела оттуда мать. Мадам Бенгана была одета с головы до пят во все белое. Глаза ее опухли от слез. Кельтум что-то шепнула ей и вернулась к отцу.

— Пора идти, — отрывисто проговорила она по-французски с подчеркнутым отвращением к незваному гостю, из-за которого пришлось говорить на этом языке.

Билл и Кельтум помогли Сиди Бею спуститься по узкой лестнице, буквально вынесли его на руках из магазина, провожаемые горевшими жаждой мести взглядами парней, которых Билл совсем недавно так отечески проучил. На улице вспышки камер привели старика в ужас, он попятился назад, словно хотел спрятаться от них в своем магазине. И сразу же по команде вожака ребята с нарукавными повязками образовали вокруг них защитный клин, растолкали зевак и проложили дорогу к краю тротуара. Их суровый, неприступный вид отбил у фотографов всякую охоту снимать происходящее. Глаза Кельтум обжигали презрением толпу зевак. Старика посадили в темно-синий «мерседес», вслед за ним туда сели мадам Бенгана и Кельтум. Сиди Бей хриплым шепотом пригласил Билла в машину, и американец занял переднее сиденье, приветливо кивнув водителю, парню с суровым, бесстрастным лицом. Вслед за ними и знаменитости поспешили к своим машинам.