Расплата

- Ещё как! У Машкова, чтоб ты знала, на заре бизнеса такая поддержка от Панина была, что мама не горюй! Я поручилась за него Эду, я попросила за него! А Машков всё засрал. Выгоду поимел и отстранился. И это вместо благодарности.

- Почему отстранился?

- А я откуда знаю? Ебанутый твой Машков, вот и всё. И, что обидно - нормальный же мужик, всё при нём – и башка, и яйца... Но гордыни, блядь, слишком дохуя. – Помолчала. – Не будет Панин ему помогать, не мечтай. И можешь даже не подкатывать больше.

- Я не знала этих тонкостей. И к Эдуарду Валентиновичу подкатывать мне нахрен не упёрлось.

Зойка хмыкнула.

- Ну да. Все вы такие – молодые и резвые. Сначала на хрен не упёрлось, а потом, глядишь, и попривыкла. А потом во вкус вошла - и на постоянку. Сколько у меня знакомых, которые всю жизнь только и делали, что любовниц от своих козлов отшивали, и вот, вроде старость – уже и хер у кобеля не стоит, и бес в ребре не чешется, а он – опа! – и пинком благоверную под зад. Ради соски какой-нибудь. И тоже, знаешь, сразу и не угадаешь, очередная поблядушка или что-то большее. Я так не хочу Милусь. Я полжизни Панину отдала – ни детей, ни семьи нормальной... И вот так запросто это всё просрать не собираюсь.

- Да блин, Зой, я тебе клянусь, что мне это всё не надо!

- А нахера мне твои клятвы, Милусь? Я давно уже верю только себе. И методы борьбы с блядьми у меня годами отточены, но ты – другой случай, нам с тобой ещё работать. И знаешь что, чтобы нам обеим было спокойнее, мы поменяем ставки. На твои отношения с Машковым я больше не посягну. Но если ты вдруг решишь, что нашла себе более солидного покровителя в лице моего мужика... – Выдержала паузу, вглядываясь в моё лицо. Усмехнулась. – Я ж сразу не на того поставила, Милусь, а поняла это только вчера. Машков крутой, но не сравнить со школьной любовью, да?

Всё. То ли Зойкина логика зашла в тупик, то ли моя.

- Что-то я не врубаюсь...

- Ой, да не прикидывайся, лапуль! Вы же, голубки, мать вашу, искрите, когда в радиусе ста метров друг от друга... Обнимашки, поцелуйчики, ночные посиделки... Столько общего – не то, что с Машковым, да? И чисто по-бабьи я тебя прекрасно понимаю, сама прошла через это, когда связалась со старпёром. А Алекс хорош, чего уж там. Не хотелось бы, чтобы с ним что-то приключилось... Так ты пожалей мальчика, Милусь. Всё ведь от тебя теперь зависит.

Я опешила. Да ладно – я охренела!

- Зой, ты нормальная? Причём тут Лёшка?! Он вообще... Он ни при чём! Он никто вообще! Предатель! Мне посрать на него!

- Правда? Очень жаль... – а сама, сука, довольно лыбится. – Тогда, если его случайно забьют где-нибудь в подворотне, ты не расстроишься, да?

- Ты блефуешь.

- Думай, как хочешь. И делай что хочешь – хоть говном мажься, но если я увижу, что интерес Панина к тебе растёт, Лёшке пизда. А, ну и по контракту продолжаешь работать в полном объёме, ибо личное - это личное, а работа - это работа. Всё. На сегодня свободна.

* * *

Выбравшись из Олимпа, я сразу кинулась к ближайшему дереву. Вызвала рвоту. Коньяк обжигал внутренности и уже нормально так прилёг на валерьяночку – по конечностям расползалась слабость, со страшной силой клонило в сон.

Сука. Что она, что муженёк её больной. Садисты херовы. Чёртовы властители Мира.

Отлепившись от дерева, вздрогнула, но даже не удивилась, увидев Макса.

- О, Ромэо... Ты чего тут?

- Поговорить хотел.

- М. А я, похоже, не в форме, извини, братан. В другой раз. А ты на тачке, кстати?..

К гостинице подъехали в молчании. Как ни странно, но состояние моё не ухудшилось, всё-таки вовремя блеванула. Но и не улучшилось. Спать, Господи. Полцарства за поспать!

Когда собралась вылезать, Макс не выдержал:

- Люд, не пойму, что с Ленкой происходит, она сегодня с самого утра как не своя. Как будто я виноват в чём-то.

- Месячные, наверное, Макс. У девочек бывает. Я пойду?

- Люд, поговори с ней, пожалуйста. Серьёзно, что-то не то.

- Блин, Макс... О чём я с ней поговорю? Нет, ну правда, что я ей скажу, что ты очкуешь по поводу её ПМС? Я тебе советую – расслабься. Ленка такая, да. Ты от неё еще и не такое огребать будешь. Смирись, дружище. И спасибо за извоз.

Он вздохнул и отработанным манёвром обошёл машину, помог мне выйти.

- Хороший ты Макс, - расчувствовалась я. – Обожаю тебя! И жалею, что отдала Ленке.

Повисла у него на шее.

- Ты коньяк, что ли, пила?

- Валереньяк, Макс! Забористая штука, если что. Ещё минут десять и тебе придётся тащить меня в номер на руках.

Он понял. Но расставаясь перед входом в гостиницу, не выдержал, снова затянул своё:

- Люд, я серьёзно, поговори с ней, пожалуйста.

- Да о чём? И как? Мы с тобой, как бы, не знакомы, не забыл?

- Мне иногда кажется, что в этом и дело. Что она подозревает нас с тобой в связи.

- Ну-у-у... Тогда вообще не логично мне с ней говорить. Просто дай ей побеситься, пусть соскучится, там, не знаю. Завтра приедешь, а она уже в норме, вот увидишь.