Расписной

Сотрудники внутренней контрразведки привыкли разоблачать «кротов», а не протоколировать драки в Кремле. Они закаменевшими пальцами выписывали фамилии высших должностных лиц и морщились, выясняя рутинные подробности обычного бытового скандала.

Генерал Вострецов кипел от ярости. Если бы Вольф подрался где-нибудь на улице, он бы стер его в порошок, но обстоятельства происшедшего и круг очевидцев сковывали начальника контрразведки по рукам и ногам. К тому же неизвестно было, чем закончится столь непростое дело. Обласканному Грибачевым герою могут простить и помятую генеральскую физиономию. Поэтому он откладывал прием то на час, то на два и вызвал Вольфа уже в конце рабочего дня.

Хотя обстановка так и не прояснилась, начальник Управления КР взял себя в руки и держался по-отечески: строго, но доброжелательно.

– Вы отдаете себе отчет в том, что совершили? Что за гусарские выходки в Кремлевском дворце! Шампанское из женской туфли, драка из-за женщины! Вы бы еще саблей стали махать!

– Саблей не обучен, товарищ генерал! – Вольф зафиксировал стойку «смирно». – Ножом разведчика – другое дело, это я умею! А драться из-за женщины лучше, чем из-за сигареты или кусочка сала.

– Кстати, она законная жена генерала Чучканова! – Вострецов повысил голос.

– Пока да.

– Что значит «пока»?!

– То, что я собираюсь на ней жениться.

Генерал вскочил с высокого кожаного кресла:

– Час от часу не легче! Ты что, не можешь жениться без скандалов? Брак с Лаурой Маркони привел к тому, что тебя отчислили из Высшей школы! И чем он закончился? Недавно ты подал рапорт о разводе! А ведь разводы в нашей системе карьерному росту никак не способствуют! И тебе все это объясняли, разъясняли, уговаривали не делать глупостей! Теперь ты затеваешь новый скандал? Неужели нельзя выбрать невесту из свободных женщин с гражданством Советского Союза?

От отеческого тона ничего не осталось. Сейчас начальник Управления устраивал обычный разнос проштрафившемуся подчиненному.

Вольф набычился:

– Это мое личное дело.

Вострецов угрожающе нагнулся, оперевшись кулаками о стол:

– Ошибаешься! У чекиста нет личных дел! Потому что иноразведки ищут любые промашки в жизни сотрудника, чтобы использовать их для вербовочных подходов! Чистота личной жизни – залог его безопасности и успешного выполнения служебного долга!

– Но ведь человек живет не для того, чтобы выполнять служебный долг, – в сердцах сказал Вольф. Ему показалось, что он повторяет чужие слова, но чьи именно, он не вспомнил. Впрочем, чьи бы они ни были, но явно противоречили кодексу чекиста и всей системе чекистской идеологии.

Вострецов побагровел:

– А для чего?! Для сладкой жизни? Чтобы жениться-разводиться?

– У меня сладостей в жизни было немного. Вряд ли найдется желающий, чтобы я с ним поделился…

Генерал снова выпрямился, обошел стол и остановился прямо напротив Вольфа. Их взгляды встретились.

– На что ты намекаешь?! Какой желающий? Чем поделился?

Мало кто выдерживал пронзительный взгляд Вострецова. Он относил это на счет врожденного гипнотизма, свойственного военачальникам и иным сильным личностям. Возможно, это объяснялось проще: служебной зависимостью. Потому что в глаза начальникам он так не смотрел. Но Вольф, хотя и был подчиненным по службе, взгляда не отвел.

– Я не намекаю, товарищ генерал. Я прямо говорю: вряд ли кто-то позавидует моей жизни. Я всегда выполнял приказы, всегда ходил по краю. Конфетками и шоколадками меня не закармливали.

– Какие там шоколадки! Председатель лично дал команду тщательно разобраться. Ты понимаешь, чем это пахнет?

– Хуже, чем в тюремной камере, ничего пахнуть не может, – Вольфу надоело стоять навытяжку, и он вновь принял расслабленную позу.

– Хватит напоминать о своих подвигах! – раздраженно сказал Вострецов, возвращаясь на свое место. – Ты добровольно вызвался на задание и награжден за него. Но это не дает тебе права устраивать кулачные бои в Кремле!

– Виноват.

– Виноват…

Вострецов заглянул в какие-то бумаги, недовольно прихлопнул их ладонью.

– Ты-то виноват, а вот я при чем? Сергею Михайловичу наверняка доложили… А если нет, то обязательно доложат. Как мне объяснять разложение личного состава?

– Не могу знать, – мрачно ответил Вольф.

– Вот то-то! Как дать генералу по физиономии, ты знаешь… Ладно, иди. Я доложу председателю. Он решит, какое заключение подготовить…

Несмотря на то что рабочий день закончился, озабоченный Петрунов ждал в кабинете.

– Ну что?

Вольф пожал плечами:

– Сказал, доложит председателю, а тот решит, какое заключение готовить…

– Да уж решит, это точно…

– Позвонить можно?

– Какой разговор! Садись на мое место, чтоб удобней…

Александр Иванович вскочил, уступая кресло.

– Конечно, надо звонить, самое время! Если Грибачев не вмешается, они тебя точно выгонят!

– Да сидите, к чему эти церемонии…

Примостившись на краешке стола, Вольф набрал номер. Петрунов завороженно следил за каждым его движением.

– Да-а, – певуче откликнулась Софья.

– Увидимся прямо сейчас? Я по тебе соскучился…

Петрунов в сердцах сплюнул, постучал согнутым пальцем по лбу и вышел из кабинета, сильно хлопнув дверью.

* * *