Распахни врата полуночи

Зал оказался почти пустым. Я заняла место за первым столом, открыла ноутбук и через некоторое время вошла в Интернет. К своей радости, я обнаружила письмо от Петра, но тут же испытала разочарование его краткостью. Петр, ничего не объясняя, спрашивал меня, как я долетела и обжилась. И все! Я чувствовала себя девочкой, которую угостили конфетой-обманкой. На смену разочарованию пришла злость, и я решительно написала Петру перечень вопросов, на которые желала получить ответы, начиная с того, кто он, и заканчивая тем, что ему от меня нужно. Также я потребовала рассказать мне историю дома, в котором я поселилась.

«Вы слишком много спрашиваете», — ответ пришел так быстро, будто Петр сидел у своего компьютера в ожидании вестей от меня.

«Имею право знать!» — оттарабанила я.

«Конечно, имеете право знать, но всему свое время. Сейчас могу ответить лишь на часть вопросов. Что предпочитаете узнать первым?»

Вот это уже лучше! Я задумалась, с чего бы начать. И решила, что информация о доме сейчас куда важней выяснения личности Петра.

«Кто хозяин этого жилья?» — написала я и, отправив письмо, нервно забарабанила пальцами по столешнице. Что скажет Петр? Совпадет ли его ответ с тем, который мне дала соседка?

«Если вы выполните ряд условий, то будете его хозяйкой», — пришло сообщение.

Ох уж этот Петр, мастер интриги! На мой вопрос он не ответил, но закинул новый крючок, на который я попалась.

«Что за условия?» — написала я и уже после отправки имейла подумала, что мой вопрос можно истолковать так, будто я вступаю в сделку. Хотя ни на какие условия я не собиралась подписываться. Ощущение, будто меня ввели в чью-то игру, как марионетку, лишь усугублялось. Неприятно чувствовать себя фишкой в чьей-то игре.

«Анна, я ваш друг, — писал Петр. — Вы можете доверять мне, ничего плохого я вам не сделаю. Напротив, помогаю. Почему? Не из личного интереса. Я работаю на одного человека, который пока не желает открывать вам свое имя. Он же отдает мне указания насчет того, что рассказывать, а о чем пока промолчать».

Ничего себе! Такой ответ породил лишь больше вопросов. Может, меня готовят в подруги суперагента? Или, не дай бог, в шпионки? А что? Одним из качеств, нужных для такой работы, является, насколько я понимаю, отличное знание иностранных языков. Правда, не представляю, какие тайны испанской глубинки могут интересовать мою страну. Секрет выращивания оливок в условиях нестабильного российского климата? Поиски специального рецепта изготовления хамона или ферментации вин? Но не успела я развить эту тему и выплеснуть свою иронию в письменном виде, как получила от Петра еще одно письмо:

«Анна, мне нужно идти. Пожалуйста, не покидайте поселка, живите в том доме, в котором вас поселили. Завтра или послезавтра я напишу вам больше. До связи!»

Но я не успела придумать, что ответить ему, так как увидела, что в ящике появилось новое сообщение, присланное с незнакомого адреса:

«Знаете ли вы, Анна, то, что ваш отец — неродной вам?»

Сердце пропустило удар. Я вчитывалась в эти строчки, не понимая их смысла. О чем пишет неизвестный? Глупости какие! Растерянность сменилась негодованием: да как он смеет бросаться такими заявлениями! Я сжала кулаки и стиснула зубы, чтобы усмирить поднявшуюся злость на «доброжелателя», посмевшего коснуться грязными ладонями святыни — моей семьи.

«Кто вы?!» — написала я ответным письмом, но мне не ответили. Разговорить адресата таким образом оказалось так же бесполезно, как пытаться пробить броню проезжающего танка, метая в него тапки. Писем в моем почтовом ящике больше не появлялось.

Я спустилась на первый этаж, будто во сне, остановилась в холле, не зная, куда идти, куда себя девать, что делать с этим слишком крепким, будто спиртовая настойка, заявлением. Самое простое решение — позвонить маме. Но как задать ей столь щекотливый вопрос? И, самое главное, я боялась. Боялась реакции мамы, застигнутой врасплох, боялась своей реакции. Я защищалась отрицанием — нет, нет, не правда, не правда! Но сообщение незнакомца все же сделало свое черное дело — посеяло сомнение. А что, если он сказал правду? И что мне с такой правдой делать, как жить дальше?

В одном только была уверена: я не стану меньше любить человека, которого всю жизнь считала своим отцом, несмотря ни на что.

Решившись, я вышла на улицу и достала мобильный телефон.

Мама мне обрадовалась. Мы немного поболтали на отвлеченные темы: я рассказала, как устроилась, как провела вечер и сегодняшнее утро. Я болтала нарочито беззаботно, но голос дрожал, выдавая нервозность.

— Дочь, что-то случилось? — перебила мама в тот момент, когда я рассказывала ей о погоде.

— Да, — не стала увиливать я. Если не решусь сейчас, то не решусь уже никогда. — Мне сообщили, что мой папа — неродной мне. Это правда?

— Кто тебе такое сказал? — ожидаемо спросила мама после паузы — слишком долгой и весомой.

— Неважно. Это правда?

— Ну что ты, дочь… — натянуто засмеялась она.