Распад

Кевин ввел его в зеленую комнату, где Оскар опустил голову в раковину. Он разваливался на части. В горле и груди свербило. Руки онемели. Он весь покрылся гусиной кожей. Но поток холодной воды, льющейся на затылок, слегка взбодрил его.

— Есть расческа? — спросил Оскар.

— Тебе не нужна расческа, — ответил Кевин, — президентский звонок идет через головной шлем.

— Через что? — сказал Оскар. — Виртуальная реальность? Ты шутишь! Эта штука никогда не работала.

— Во всех федеральных лабораториях были установки VR. Остались от какого-то широкополосного проекта тысячелетней давности. Такие же есть в Белом доме.

— И ты действительно знаешь, как управлять этой штуковиной?

— Черт, нет! Мне пришлось прочесать пол-Лаборатории, чтобы найти хоть кого-то, кто бы смог ее включить. Теперь там сидит целая толпа народу. Они все знают, что звонит президент.

Оскар посмотрел на себя в зеркало, пытаясь успокоить дыхание и немного сбить пульс. Потом вошел в студию, где ему натянули на голову каску, похожую на шлем для глубоководного плавания.

Президент наслаждался прогулкой через янтарные волны у подножия великолепных Скалистых гор в штате Колорадо. Оскар после некоторого замешательства понял, что это фон одного из рекламных роликов Президента. Очевидно, это был лучший виртуальный фон, который новый персонал Белого дома мог обеспечить для звонка.

Леонард Два Пера представлял собой разительный контраст многим поколениям красивых американских политических деятелей. У президента были огромные плоские скулы, большой нос, узкий, плотно сжатый рот. Длинные черные и седые волосы струились ниже плеч. Настороженные глаза казались широко расставленными, как у рыбы-молота.

— Мистер Вальпараисо? — обратился к нему Президент.

— Да. Добрый вечер, господин Президент.

Президент молча, пристально глядел на него. В глубине его зрачков Оскар увидел собственное отражение.

— Как ситуация в Лаборатории? Вы и директор, доктор Пеннингер, находитесь в безопасности?

— Пока все хорошо, сэр. Мы запечатали купол. На нас было совершено серьезное сетевое нападение, в результате чего оказалась разрушенной вся бухгалтерия, обрезано большинство телефонных и компьютерных линий. У нас есть проблемы с группой недо вольных, занимающих одно из зданий. Но ситуация на данный момент, кажется, стабилизировалась.

Президент какое-то время размышлял. Он поверил тому, что рассказал Оскар. Но это его не обрадовало.

— Я хотел бы еще кое-что знать, молодой человек. Во что вы втянули меня? Почему потребовалась французская субмарина и три сотни креольских партизан, чтобы похитить вас и какого-то невролога?

— Губернатор Хьюгелет хотел нас видеть. У него есть планы заполучить эту Лабораторию, господин Президент. У него много свободных рабочих рук, больше, чем он может занять.

— Ну, он не может завладеть Лабораторией.

— Нет, сэр?

— Нет, он не может ею завладеть. И вы тоже. Поскольку она принадлежит стране, черт возьми! Что, черт возьми, вы делаете! Вы не имеете права с помощью Модераторов захватывать власть в Федеральной лаборатории! Это превышение ваших полномочий! Вы организатор кампании, у вас исключительно попечительская роль! Вы не Дэвид Крокет.

— Господин Президент, я полностью согласен. Но у нас не было выбора. Зеленый Хью представляет собой явную угрозу. Он действует в союзе с иностранцами. Он полностью контролирует свой штат и теперь начал военные стычки на границах. Что еще я мог сделать? Мой штатный сотрудник безопасности информировал ваш офис национальной безопасности. Тем временем я предпринял шаги, какие мог.

— К какой партии вы принадлежите? — спросил президент.

— Я член федерально-демократической партии, сэр.

Президент ответил не сразу. Президентской партией было Социально-патриотическое движение, соцпаты.

Соцпаты были ведущей фракцией в левом традиционном блоке, который также включал социал-демократов, коммунистическую партию, Власть народу, Рабочую Америку и дряхлую Демократическую партию. В левом традиционном блоке в последнее время было меньше идеологического беспорядка, чем обычно. Они оказались способны объединиться, чтобы захватить пост американского Президента.

— Значит, Бамбакиас — от штата Массачусетс? — спросил он.

— Да, сэр.

— Что ты в нем нашел?

— Я любил его. Он имеет воображение, и он не взяточник.

— Хорошо, — сказал Президент, — что я не душевнобольной сенатор. Я ваш Президент. Я только что приведенный к присяге Президент, и у меня наивный неопытный персонал, который легко одурачить жуликам со связями среди белой мафии. А теперь, благодаря вам, я еще и человек, который, к несчастью, был вынужден убить несколько дюжин людей. Некоторые из них были иностранными шпионами. Но большинство — наши граждане.

Несмотря на высказанное им сожаление, Президент, судя по выражению лица, был готов убивать снова.