Распад

Кевин вовсю демонстрировал свою полезность.

— Я должен буду удостовериться, что это совершенно безопасно… Сколько программистов вы мне дадите?

— Я сама отберу персонал по телесвязи. А ты, может быть, найдешь, где мне устроить офис здесь, в отделении полиции? Мне придется проводить здесь много времени.

Кевин усмехнулся:

— Эй, вы здесь босс, доктор Пеннингер!

— Мне нужно отдохнуть, — вдруг сообразил Оскар. — Возможно, просто выспаться. Сегодня был очень тяжелый день.

Они игнорировали его. Они были заняты собственными делами. Он вышел из отделения полиции. Пока он брел, покачиваясь, через затемненные сады к вырисовывающейся вдали громаде Хотзоны, усталость навалилась на него со злым метаболическим натиском. Внезапно все, происходившее сегодня, предстало перед ним как чистейшее безумие. Он был похищен, отравлен газом, его бомбили, он путешествовал сотни миль в дурацких разбитых машинах, он заключил сомнительный союз с бандой социальных изгоев, его оклеветали и обвинили в растрате… Он арестовал полицию Кол-лаборатория, он уговорил вооруженного беглеца капитулировать… А теперь его возлюбленная и опасно-неуравновешенный шеф службы безопасности объединились за его спиной.

Это было плохо. Очень плохо. Но и это еще не было самым ужасным. Завтра он должен будет убедить массы, что все было правильно, дать объяснение случившемуся, чтобы так или иначе оправдать свои действия.

Внезапно он понял, что не сможет этого сделать. Он почувствовал себя подавленным. Слишком много на него навалилось. Психическая перегрузка. Он ранен, у него черные, синие и зеленые синяки, он голоден, утомлен, перенапряжен и травмирован, его нервная система гудит от недостатка адреналина. И все же в глубине души он испытывал удовлетворение от сегодняшних событий.

Потому что он превзошел самого себя.

Да, верно, он допустил грубую ошибку, дав себя похитить. Но после этого он взял ситуацию под контроль, преодолев все кризисы с удивительным самообладанием, и нигде не подкачал. Каждый ход был правильным ходом в правильно выбранный момент времени, каждый выбор был вдохновенным выбором. Только их было слишком много. Он чувствовал себя, как фигурист, выполняющий бесконечный ряд тройных акселей. Он почувствовал внезапную потребность в защите. Физическая защита. Запертые двери и долгая-долгая тишина.

О возвращении в отель даже нечего и думать. Там его ждут люди, вопросы, неприятности. Оставалась Хотзона.

Он потащился к тамбуру Хотзоны, где двое пожилых сержантов из кочевников развлекались игрой в чертика на веревочке. У них были самодельные длинные резинки, вытянутые из химического волокна. Оскар отрывисто поздоровался с женщинами и вошел в пустые залы Хотзоны.

Он искал место, чтобы скрыться. Темный чулан для оборудования был бы идеален. Нужно решить только еще один маленький вопрос, прежде чем он забьется в щель и расслабится. Ему нужен лэптоп. Это была успокаивающая мысль: отступление в запертый чулан с лэптопом, чтобы выдержать. Это была инстинктивная реакция на невыносимый кризис. Так он делал начиная с шестилетнего возраста.

Он оставил запасной лэптоп в лаборатории Греты. Оскар поплелся туда. Прежний штаб забастовки, когда-то блиставший стерильной чистотой, ныне носил на себе следы тайных политических маневров — здесь, было грязно, повсюду были разбросаны газеты, огрызки еды, записки, бутылки, разное барахло. Вся комната пропиталась запахом паники. Оскар нашел лэптоп, наполовину захороненный под грудой лент и каталогов. Он взял его и засунул под мышку. Слава Богу!

Его телефон зазвонил. Он рефлекторно ответил. — Да?

— Какая удача! Поймать Продавца Мыла с первой попытки! Как там дела, Мыльный? Все под контролем?

Это был Зеленый Хью. Сердце Оскара замерло, он постарался сосредоточиться.

— Да, спасибо, губернатор.

Как же Хью смог дозвониться сюда по внутреннему телефону Лаборатории? Ведь Кевин уверял, что их телефоны непробиваемы.

— Я надеюсь, что ты не возражаешь против позднего телефонного звонка, mon ami.

Оскар медленно опустился на пол, прислонившись спиной к металлической дверце шкафа.

— Нив коем случае, ваше превосходительство. Мы живем, чтобы служить.

— Это очень мило с твоей стороны, Мыльный! Позволь мне сообщить тебе, где я сейчас. Я лечу в чертовом вертолете выше берега реки Сабин и разглядываю, что тут произошло при атаке с воздуха.

— Не может быть, сэр.

— МОЖЕТ! — заорал Хью. — Те сукины дети смели моих людей! Черные вертолеты с ракетами и автоматическим оружием убивали американских граждан! Это была бойня!

— Имелись ли несчастные случаи, губернатор? Я подразумеваю, помимо той неудачливой французской субмарины?

— ЧЕРТ, ДА! Там были несчастные случаи! — Хью почти визжал. — Как могло обойтись без несчастных случаев? Лес с обеих сторон реки был полон Регуляторов. Полный провал операции! Слишком много скрытых посредников портят бульон! Полный прокол! Черт возьми, да я никогда не приказывал, чтобы те кретины засовывали тебя и гениальную девчонку внутрь фальшивой санитарной машины!

— Нет, ваше превосходительство?