Расовый смысл русской идеи. Выпуск 2

Возразят, что и Полоцкая земля (где в конце ХП в. утвердился республиканский строй [43]), и Смоленская (где этого не произошло) не только имели каждая свою княжескую династию, но и были населены одним и тем же этносом – кривичами. Однако наукой давно уже выявлена неоднородность кривичей [44]. Более того, можно полагать, что полоцкие и смоленские кривичи – это разные этносы. Так, Нестор прямо противопоставляет «полочан» и «кривичей»; последние, по его словам, живут только «на верх Волги, и на верх Двины и на верх Днепра», т. е. в Смоленской земле – «туде бо седят кривичи» [45]. У разных же «племен», по Нестору, «обычаи», «закон», «преданья» и «нрав» тоже разные… Не случайны, видимо, и различия в типе смоленских и полоцких височных колец Х-ХIII вв. [46] – украшения, считающегося характерным этническим признаком. Характерно и то, что полочане и смоленские кривичи «хорошо дифференцируются антропологически». Первые отличались от вторых более широким (скуловая ширина 135,6 против 132,2) и менее плоским (величина зигомаксиллярного угла 124,5 против 126,9) лицом, сильнее выступающим носом (угол наклона носовых костей к линии профиля 32 против 27,5), более круглым черепом (черепной указатель 73,1 против 71,7) [47]. То же обстоятельство, что для летописца ХII в. города Полоцкой земли – это область кривичей, а полоцкие князья – это «Кривитьстеи» [48], – следует объяснить общностью происхождения полочан и смоленских кривичей. Точно так же (по убедительной гипотезе Р. Г. Скрынникова) еще в Х в. помнили про общее происхождение полян, радимичей и вятичей, объединяя всех их под общим именем «лендзяне» [49].

Обратим теперь внимание на одно очень важное обстоятельство. «Этнографические» и антропологические различия между полоцкой и смоленской «локальными группами» кривичей В. В. Седов связывал с тем, что две группы кривичей, придя в VIII в.: одна – в будущую Полоцкую, а другая – в будущую Смоленскую землю, смешались там с двумя различными этническими общностями [50]. Но, как было показано выше, полоцкие и смоленские кривичи Х-XIII вв. оказываются не «локальными группами» одного этноса, а двумя самостоятельными этносами – полочанами и (смоленскими) кривичами. Смешение, таким образом, привело к распаду единого кривичского этноса на два. Обнаруживается, следовательно, прямая связь между изменением антропологического типа и изменениями в характере, ментальности этноса – между внешним обликом и психическим складом этноса.

Указанное обстоятельство заставляет нас обратить внимание и на антропологический тип словен ильменских. Этот последний реконструирован В. В. Седовым и Т. И. Алексеевой по черепам из курганов XI-ХIV вв., сосредоточенных на северо-западе Новгородской земли, в основном по средней Луге и на Ижорском плато (а также у Наровы и близ устья Шелони).

Главное, что выделяет словен среди одиннадцати других восточнославянских союзов племен в расовом отношении – это их мезо– или суббрахикрания. Словене более круглоголовы, чем все другие восточнославянские этносы раннего средневековья (средняя величина черепного указателя 77,6 против 74,1-75,9 у вятичей, полян, древлян, уличей и тиверцев и 71,7-73,5 у остальных шести союзов племен). Еще один характерный их внешний признак – это сильно выступающий нос (угол наклона носовых костей к линии профиля 31,5 – больше, чем у всех других союзов племен, за исключением древлян, волынян и полочан). Словен отличало также низкое (низко-среднее), сравнительно узкое лицо (скуловая ширина 132,1 против 129,3-131,7 у вятичей, северян и радимичей, 132–133 у полян, смоленских кривичей и дреговичей и 134,4-136,6 у остальных пяти союзов племен) с сильной горизонтальной профилировкой (величина зигомаксиллярного угла 125,8; меньше – лишь у полочан) [51]. В целом (наряду с полочанами, дреговичами, радимичами, смоленскими кривичами и, возможно, волынянами) это – северные европеоиды [52].

Эти выводы относительно внешнего облика средневековых словен подтверждаются и уточняются результатами проведенного в 1939 г. антропологического обследования поозеров – жителей северо-западного берега озера Ильмень. Дело в том, что «население Поозерья в массе представляет собой непосредственных потомков древних новгородцев. …Если в Новгороде спросить любого человека, сколько-нибудь интересующегося прошлым своего края, где надо искать самых «чистых» новгородцев, он непременно укажет на Поозерье. Сами поозеры глубоко убеждены в своем аборигенном происхождении и на вопрос о позднейших переселениях отвечают отрицательно» [53]. Результаты антропологического обследования поозеров тем более показательны, что Поозерье было центром первоначальной, «коренной» племенной территории словен в Приильменье [54].