Расовый смысл русской идеи. Выпуск 2

Весьма показательна гибель Андрея Боголюбского. За какую-то провинность – летописи даже ни сообщают, за какую именно – князь приказал казнить шурина, одного из двух братьев своей жены. Брат и сестра убитого организовали заговор, к которому примкнули их родственники, ключник Анбал и еще двадцать бояр (характерный показатель того, сколь нелюбим был Боголюбский даже в среде своего ближайшего окружения и сколь тягостно было для подданных его самовластие). В ночь с 28 на 29 июня 1174 г. заговорщики убили своего князя, что стало на Руси одним из редчайших случаев подобного способа выяснения отношений между властью и подданными. Даже осуждающие заговорщиков летописи признают, что непосредственно после убийства о князе скорбел всего лишь один преданный ему слуга, в то время как большая часть населения княжества радовалась случившемуся.

Как видим, подавляющее большинство черт характера, из-за которых Андрей Боголюбский стал нелюбим (если не сказать ненавидим) по всей Руси и даже в собственном княжестве, было обусловлено смешением русской и половецкой крови. Хоть он никогда и не наводил на Русь половцев, но именно по его приказу русские же войска сделали то, что самим половцам, несмотря на все их старания, совершить никогда не удавалось – разгромили Киев. Сама жизнь убедительно подтвердила правоту древнего запрета на брак с жидовином, бесерменином или иноязычником.

Можно по разному относиться к опыту предков, но нельзя не признать, что на протяжении достаточно длительного исторического периода этот опыт наглядно показывал исключительную эффективность. Существование русских в качестве самостоятельного народа, который несмотря на выпавшие и продолжающие выпадать на его долю сверхчеловеческие испытания, до сих пор не погиб и не превратился в этнографический материал для других народов, во многом предопределено мудрой национальной политикой наших предков, заложивших на заре русской истории колоссальный запас прочности.

Литература

[1] Иордан. О происхождении и деяниях гетов. – М., 1960. – Стр. 115.

[2] Свод древнейших письменных известий о славянах. – М., 1995. – Т. II. – Стр. 367.

[3] Заходер Б. Н. Каспийский свод сведений о Восточной Европе. – М., 1967. – Т. II. – Стр. 97.

[4] Былины. – М., 1984. – Стр. 220.

[5] Прокопий из Кесарии. Война с готами. – М., 1950. – Стр. 366.

[6] Памятники истории Киевского государства. – Л., 1936. – Стр. 26–27.

[7] Гаркави А. Я. Сказания мусульманских писателей о славянах и русских. – СПб., 1870. – Стр. 218.

[8] Былины. – Л., 1984. – Стр. 167.

[9] Там же. – Стр. 90.

[10] Там же. – Стр. 66.

[11] Там же. – Стр. 68.

[12] Воинские повести Древней Руси. – Л., 1985. – Стр. 118–119.

[13] Повесть временных лет. – М.-Л., 1950. – Ч. 1. – Стр. 212.

[14] Памятники истории Киевского государства. – Л., 1936. – Стр. 50.

[15] Татищев В. Н. История российская. – М., 1995. – Т. II–III. – Стр. 129.

[16] Там же. – Стр. 129.

[17] Там же. – Стр. 129.

[18] Памятники русского права. – М., 1952. – Вып. 1. – Стр. 268.

[19] Там же. – Стр. 270.

[20] Карамзин Н. М. История государства Российского. – М., 1991. – Т. II–III. – Стр. 336.

А. А. Смирнов Этнический и расовый факторы в истории новгородской земли ix – ху вв

В последние годы исследователи стали пересматривать традиционные представления об изначальной этнической однородности восточного славянства. Правда, сложившиеся в конце I тысячелетия н. э. восточнославянские союзы племен по-прежнему весьма осторожно характеризуются как «этнические (этносоциальные, этнокультурные) общности». На наш взгляд, есть все основания прямо считать древлян, волынян и прочих самостоятельными этносами. При этом мы исходим из разделяемого сейчас все большим числом историков положения, что «ту или иную общность людей делает этносом наличие у нее особого этнического самосознания, для которого характерно четкое осознание различий между этносом “своим” и “чужим”» [1].

Источники не содержат прямых указаний на то, кем прежде всего ощущал себя, скажем, кривич – кривичем или славянином? Однако Нестор в своем этногеографическом введении к «Повести временных лет» отмечает, что союзы племен «имяху … обычаи свои и закон отец своих и преданья, кождо свой нрав» [2]. Между тем именно в нравах и обычаях и проявляются различия между «своими» и «чужими» в характере, ментальности – те различия, на которых, собственно, и базируется этническое самосознание.

Существование явных этнических различий между восточнославянскими землями еще в домонгольское время заставляет нас по-иному взглянуть на историю этих земель – прежде всего, Новгородской. Представляется, что изучение этнической психологии ее населения может пролить дополнительный свет на причины уникальности ее исторического пути – явившего и самобытную политическую традицию, и неповторимую традицию художественную, и масштабнейшую внешнюю экспансию.