Расколотый мир

Я хватаю приемник, пальцы бегают по кнопкам, пока не нахожу последовательность, необходимую для передачи трансляции в галактику. Здесь есть ряд переключателей с надписью «ВНЕШНИЕ ОГНИ», и я включаю их. Двор внезапно становится ослепительно ярким — наполовину ослепленные фигуры внизу замирают, спотыкаются и ныряют в укрытия. Стрельба начинает затихать.

Рядом с включателями света расположены громкоговорители, и я включаю и их тоже. Микрофоны надо мной начинают потрескивать. Теперь я веду прямой эфир для своих людей и людей Джубили, находящихся в комплексе, а также транслирую во все уголки галактики.

Я удерживаю кнопку с боку передатчика и начинаю говорить.

— Меня зовут Флинн Кормак.

Я вижу, как внизу несколько голов резко приподнимаются от звука моего голоса, или может быть из-за моего имени — я не могу сказать, являются ли эти фигуры солдатами или фианной.

— Этот эфир для людей Эйвона, и для всех тех, кто за пределами Эйвона, для всех, кто может услышать меня. Я третье поколение моей семьи на этой планете. У нас наблюдаются противоречия в течение многих лет. Борьба за право быть услышанным, борьба за право жить, только потому, что наша планета еще не прошла обзор. И солдаты здесь тоже сражаются за мир и порядок. Ужасные вещи случились со всеми нами. Хорошие мужчины и женщины погибли, и народ Эйвона был вынужден отвернуться друг от друга. — Я вынужден остановиться. Я с трудом сглатываю, что становится больно кадыку, когда вспоминаю крошечное тело Фергала и его немигающие глаза, а также о безумие и горе, которые заставили Макбрайда убить его. — Отчаяние привело мой народ к убийству невинных людей, потому что они больше не могут представить себе будущее без войны.

Так много вещей я хочу сказать… я хочу рассказать о шепотах, о том, как Лару изолировал их, пытал их, заставил их становиться индивидуальностями, которыми они никогда не должны были быть, чтобы они никогда не могли вернуться. Хотел бы я знать, как объяснить их горе галактике, но я не знаю, сколько у меня времени.

— Я вещаю из секретного объекта, который «Компания Лару» имеет здесь в течение многих лет. Сам Лару держал существ на Эйвоне, созданий, совершенно отличающихся от нас. Шепотов из другой Вселенной, имеющих силу контролировать мысли. Он использовал их, чтобы замедлить наше видоизменение, заблокировать наши эфиры, чтобы никто не услышал, как мы просим о помощи. Пока Лару не предстанет перед судом, мы не будем в безопасности. Никто из нас.

Я вижу, что фигуры столпились везде, где есть убежище, готовые возобновить борьбу в одно мгновение — но пока они слушают. Я прочищаю горло, заставляю голос звучать громче.

— Нам нужно, чтобы вы следили за нами. Нам нужно, чтобы вы спрашивали о нас и заботились о нас, и помните, что ваши колонии тоже когда-то были молоды. Нам нужна ваша защита, и вы должны знать, что если что-то случится с Эйвоном, это будет Лару, а не несчастный случай. Не позволяйте ему скрывать доказательства того, что он сделал. Мы просим Вас и доверяем Вам свидетельствовать за нас. — Я делаю глубокий вдох и выпускаю его в спешке. — Спасибо Вам. Конец сообщению.

Я склоняю голову, руки дрожат и сжимают микрофон так сильно, что я не могу заставить пальцы расслабиться. Подо мной эхо тишины. Но если палец одного человека опустится на спусковой крючок, один выстрел положит конец всем надеждам на мир.

Я щелкаю переключателями, завершая передачу по планете и галактике, но я оставляю громкоговоритель на месте, поднимая передатчик еще раз.

— Я собираюсь спуститься сейчас. Пришло время поговорить.

И, наконец, я отпускаю микрофон. Внутри башни есть ведущая вниз лестница, и ноги дрожат, когда я спускаюсь по ней, мои шаги единственный звук. Джубили внизу этой лестницы. Тяжело ранена, конечно. Возможно, уже мертва. Разум онемел, сердце становится свинцом в груди. Пальцы шарят с замком изнутри, пока я не открываю дверь и не выхожу наружу.

— Мистер Кормак. — Раздается голос с болота, и я узнаю его — командир Тауэрс. Я вытягиваю шею, пока не вижу ее, приближающуюся к забору, который был разорван на куски во время боя. Некоторые из фианны также высовываются из болота, раскрывая свой боевой план, явно намереваясь обойти военных в темноте. Возможно, это даже сработало бы.

Хотя они придерживаются тени зданий, низко присев и держась вне поля зрения, я вижу сотни фианнцев, по крайней мере, белки их глаз, выделяющихся на фоне грязи, камуфлирующей их лица. На меня направлено еще куча оружия.

— Остановитесь, — кричу я. — Мы должны позаботиться о раненых и поговорить.

Раненные. Я вижу Джубили всего в нескольких метрах от меня, лежащую в грязи. Каждая мышца в теле хочет побежать к ней, оказаться рядом с ней. Она назвала самоубийством план пробежать через битву, чтобы добраться до башни. Она дала мне шанс остановить эту войну, я не могу рисковать и разрушить этот хрупкий баланс, позволить этой жертве быть напрасной.

— Пожалуйста, — шепчу я, и хотя этот призыв обращен к солдатам, глаза устремлены на Джубили.