- Знаю. - Выражение лица Мерлина было извиняющимся, и он покачал головой. - И обещаю, я действительно расскажу вам столько, сколько смогу, как только смогу. Но что касается доктора Маклина, думаю, мы должны рассказать ему по крайней мере столько, сколько знают Рейджис и Бинжэймин. Вероятно, столько же, сколько знают Арналд и остальные ваши личные телохранители. И, в конце концов, я бы хотел, чтобы он знал столько же, сколько знаете вы, если окажется, что он... достаточно гибок с философской точки зрения, чтобы справиться с этим.
- "Философски гибкий", - повторил Кэйлеб с почти мечтательным выражением лица. - Теперь для этого есть удобный термин. Вижу, ты умеешь обращаться со словами, сейджин Мерлин.
- Пытаюсь, ваше величество. Пытаюсь.
III
Дворец архиепископа,
город Теллесберг,
королевство Чарис
Архиепископ Мейкел Стейнейр слушал мягкое жужжание ящерокота у себя на коленях, поглаживая его короткую шелковистую белую плюшевую шерстку. Ящерокот лежал на спине, задрав в воздух все шесть лап, и его золотистые глаза были прищурены в бесстыдном блаженстве, когда длинные пальцы архиепископа ласкали его мех на животе.
- Тебе нравится это, да, Ардин? - усмехнулся Стейнейр.
Ящерокот не удостоил его ответом. В конце концов, ящерокошки, как, очевидно, знал каждый ящерокот, были истинными венцами творения. Человеческие существа существовали с единственной целью - кормить их, открывать для них двери и - прежде всего - ласкать их. В этот конкретный момент мир был на своем месте, насколько это касалось Ардина.
Архиепископ улыбнулся при этой мысли. Ардин был его любимчиком (и не было смысла думать об их отношениях в каких-либо других терминах) уже почти десять лет, вскоре после смерти его жены. В то время, когда у него появился Ардин, он думал, что ящерокошка была самкой. Даже знатокам было трудно отличить самцов от самок, пока им не исполнялось пару лет, и он назвал своего нового питомца в честь своей жены. К тому времени, как он осознал свою ошибку, Ардин освоился со своим именем и, несомненно, отказался бы, со всем монументальным упрямством своей породы, отвечать на что-либо еще.
К счастью, Ардин Стейнейр была женщиной с редким чувством юмора, и Стейнейр не сомневался, что ее позабавила бы эта путаница. Конечно, ее дочь, которая теперь делила свое имя с ящерокотом, тоже была такой. Пушистый Ардин был ее подарком одинокому отцу. Она тоже предположила, что он был самкой, и сама достаточно разбиралась в ящерокошках, чтобы не тратить зря время на попытки переубедить этого кота. То же самое сделал и зять Стейнейра, сэр Лейринк Кестейр, хотя было слышно, как он замечал - в основном в отсутствие жены, - что ящерокот Ардин гораздо менее упрям, чем его двуногая тезка. И что оба они были менее упрямы, чем любой из четырех внуков Стейнейра.
Улыбка архиепископа смягчилась при этом воспоминании, но затем она превратилась в задумчивую гримасу, когда мысли о его собственных внуках напомнили ему об огромной угрозе, нависшей над всем королевством Чарис и всеми его детьми. Эти внуки были заложниками судьбы, и всякий раз, когда он думал о них, он точно понимал, почему некоторые люди не осмеливались поднять руку на коррупцию Церкви.
Но это также причина, по которой другие мужчины не могут отказаться поднять руки, - подумал он. - И ни Ардин, ни Лейринк никогда не подвергали сомнению мое решение.
Костяшки пальцев осторожно постучали в его дверь, и Стейнейр пошевелился в кресле. Глаза Ардина полностью открылись, когда матрас под ним сдвинулся, и архиепископ поднял его.
- Боюсь, мне пора на работу, - сказал он. Ящерокот зевнул, продемонстрировав свой розовый раздвоенный язык, затем быстро и нежно лизнул его в щеку.
- Подкупом ты ничего не добьешься, маленький пушистый дьявол, - сказал ему Стейнейр, затем опустил его на пол. Ардин слез с рук и направился к корзине в углу, а Стейнейр прочистил горло.
- Войдите! - позвал он и задумчиво наблюдал, как в его кабинет в архиепископском дворце проводили двух неожиданных посетителей.
Эти двое мужчин во многих отношениях отличались физическим контрастом, а другие различия были гораздо глубже. Тем не менее, они вдвоем обратились с просьбой о совместной встрече со Стейнейром, что предложило несколько интересных возможностей.
Ни одна из них, - напомнил он себе, - скорее всего, не будет точной, учитывая, как мало у тебя информации, на которой можно основывать любую из них.