Раскол Церкви

Ей хотелось, чтобы он смог заставить себя присоединиться к ней на палубе. Но он сослался на "морскую болезнь", несмотря на спокойные воды залива Теллесберг, и вместо этого удалился в свою каюту. Вот почему мужчина, который на самом деле стоял рядом с ней, был графом Грей-Харбор, а не каким-нибудь чисхолмцем.

Краем глаза она рассматривала его профиль. Его радость от возвращения домой была очевидна, и она видела, как его глаза жадно обшаривали толпившуюся на пристани пеструю толпу. Бревна причала были покрыты богатыми толстыми коврами - коврами, как она поняла, чисхолмского синего цвета, и она удивилась, где Кэйлеб нашел их столько. Знамена обоих королевств хлопали на ветру, а почетная стража была выстроена в идеальном порядке, но выражение лица Грей-Харбора давало понять, что ему наплевать на всю эту помпезность и обстоятельства. Его глаза искали кого-то - одного конкретного кого-то - и она увидела, как они сузились, когда он нашел то, что искал.

- Вон там, ваше величество, - тихо сказал он, хотя, учитывая шумные приветствия, эхом отдававшиеся с берега, вряд ли кто-то на расстоянии более трех футов мог услышать его, даже если бы он закричал. Его правая рука двигалась очень слабо, жест скорее воображаемый, чем видимый. - Слева от королевского штандарта, - добавил он, и Шарлиэн почувствовала, что слегка покраснела, следуя его указаниям.

- Это действительно было так очевидно, милорд?

- Вероятно, нет, ваше величество. - Граф повернул голову и улыбнулся ей. - С другой стороны, у меня есть собственная дочь.

- Я не буду нервной девушкой, - сказала она ему, облекая свои предыдущие мысли в слова, и увидела, как губы Мейры почти дрогнули в улыбке, когда Грей-Харбор усмехнулся.

- Если ваше величество позволит мне указать на это, это немного глупо с вашей стороны. Знаете ли, вы все еще очень молоды. Верно, что немного старше Кэйлеба, но все еще молоды. У всего мира было достаточно возможностей узнать, что, молоды вы или нет, вы оба - грозные правители. Но только на этот раз, ваше величество, помните, что ваш трон уже лишил вас бесчисленных удовольствий, которыми позволено наслаждаться молодым женщинам и мужчинам менее благородного происхождения. Наслаждайтесь этим. Если оставить в стороне все государственные интересы, то какими бы правдивыми ни были все доводы, которые я использовал, чтобы убедить вас в том, насколько мудро принять это решение, уверяю вас, что ожидающий вас там молодой человек очень хорош. Он сделает вас счастливой, если это вообще возможно, и обещаю, что вам никогда не придется сомневаться в его чести или стыдиться любого решения, которое он может принять.

- Дай Бог, чтобы вы были правы, милорд, - сказала она тихо, искренне.

- Верю, что Он это сделает, - ответил он. - Конечно, я предвзят. Полагаю, я был бы плохим первым советником, если бы не был таким. Но я видел, как рос Кэйлеб, ваше величество. Я имел честь знать и его отца, и его мать, видеть, какой у них был брак... и советовал ему желать того же.

Шарлиэн кивнула, но ее глаза были прикованы к фигуре, на которую ей осторожно указал Грей-Харбор.

Они были все еще слишком далеко, чтобы она могла разглядеть какие-либо детали, но она могла видеть, что он был выше почти любого из мужчин, стоящих вокруг него. Действительно, - заметила она с некоторым удовлетворением, - только одетый в черное с золотом стражник, настороженно стоявший за его спиной, казался выше.

Она увидела сверкающую на его шее золотым и зеленым огнем цепь, которую по чарисийскому обычаю использовали вместо ее собственной короны, и почувствовала явное облегчение от того, что Кэйлеб отказался от придворных регалий. Это было ожидаемо, но когда они приблизились к гавани, и она обнаружила, что ищет причины для беспокойства, ей пришло в голову, что она, возможно, ошибалась. В конце концов, все, что могло пойти не так, обычно шло не так, и последнее, в чем она нуждалась, - это показаться недостаточно одетой рядом со своим предполагаемым женихом. И еще хуже было бы показаться слишком разодетой.

Может, ты прекратишь эту болтовню? - ругала она себя. - Даже если Грей-Харбор прав, ты все равно королева. У тебя все еще есть обязанности, нужно поддерживать видимость.

Кроме того, он не может быть таким красивым, как на этой картине.

Невольно у нее вырвался смешок, когда она, наконец, позволила себе подумать об этой нелепой мысли. Из всех глупых вещей, о которых она могла беспокоиться в такой момент, это, должно быть, была самая пустоголовая, трепетная, бесполезная из всех.

Что не заставило ее исчезнуть.

Грей-Харбор искоса взглянул на нее, когда она засмеялась, и она с улыбкой покачала головой. Ей никогда не следовало объяснять ему свое веселье. Даже если у него была собственная дочь.

Как ни странно, смех, казалось, помог. Или, возможно, это было просто потому, что она наконец позволила себе признать, что даже правящая королева может лелеять по крайней мере несколько романтических фантазий.

Но держу пари, он на самом деле не такой милый, как на его портрете.

* * *