Раса хищников

И вот так, медленно, я продолжал свой путь наверх из глубокого колодца, каким была ПНР, до тех самых пор, пока не наступило время свободной Польши, совсем непохожей на то, о чем мы мечтали. Дунин-Вонсович^[266] прислал мне «Павлина королевы» Дороты Масловской^[267]. Вещь интересная: большой талант, незаурядный ум, но при этом возникает впечатление, словно вы пытаетесь на моторной лодке плыть по сточной канаве. Мотор ревет на полных оборотах, но вокруг грязь, мерзость, вы еле пробираетесь через все это: ведь мир, столь блестяще описанный Масловской, — страшное болото.

Июль 2005

Жажда крови^{74}

Я опять целый час не отходил от телевизора: очередная попытка теракта, центр Лондона снова парализован. Я начинаю опасаться, что терроризм, кровавые деяния которого мы сейчас наблюдаем, не основывается исключительно на исламе и что религия в данном случае служит предлогом лишь отчасти. Не так давно полтора десятка имамов призвали единоверцев перестать подкладывать бомбы, но их призыв остался безрезультатным. Прав был, к сожалению, Иосиф Бродский, говоря, что пристрастие к преступлениям и массовым убийствам — основная черта человеческой природы, хотя, конечно, черта эта далеко не всегда проявляется.

Так совпало, что вчера мне прислали из издательства W.A.B. роман Мишеля Фейбера «Побудь в моей шкуре». Превосходно написано. На обложке я прочитал, что это произведение уже переведено на двадцать языков. Книга показалась мне, независимо от возможных метафорических ее толкований, типичной для нашего времени. Ее успех лишний раз подтверждает, что общество падко на кровь — по крайней мере до тех пор, пока само не окажется вовлеченным в убийство в качестве жертвы.

В самом начале появляется женщина по имени Иссерли, которая ездит по горам Шотландии, подбирая путешествующих автостопом — исключительно, впрочем, рослых и с хорошо развитой мускулатурой. Едва ли не до середины книги неизвестно, в чем тут дело, но читатель ощущает растущее напряжение. К развязке нас подводят медленно и очень аккуратно. В конце концов мы узнаем, кто такая Иссерли и какова участь ее несчастных попутчиков: их перерабатывают в мясные консервы, которые затем вывозятся на другие планеты. Изложенная таким образом история звучит как обыкновенный вздор, но написана она мастерски. У меня волосы на голове стояли дыбом, когда я ее читал.

Мы, люди, — чудовищны; говорю это с искренней грустью. Тот факт, что повествование, изобилующее человеческими тушами, упакованными как свиные, пользуется большим успехом, я нахожу весьма многозначительным. Публику привлекает кровопролитие, ведь иначе во всех таблоидах (отвратительное слово!) не было бы полно снимков истекающих кровью тел и столь же ужасных сообщений. Разумеется, дело не сводится лишь к жадному интересу к ужасам. Геноцид армян и евреев гоже, как-никак, вписывается в историческую канву современной цивилизации. Неимоверно легко, организовав надлежащим образом общественное мнение, убедить людей истязать и отправлять в печи себе подобных. И, к сожалению, речь идет отнюдь не о единственном заблуждении.

Если бы исключительную ответственность за недавние теракты несла Аль-Каида и, возьмем шире, — ислам, то было бы еще не так страшно. Ссылки на суры Корана, якобы свидетельствующие, что отсекать головы иноверцам можно и должно, я воспринимаю как предлог. В посланиях святых, если читать их выборочно, можно найти обоснование для весьма разнообразных выводов. Ранняя христианская цивилизация тоже не была совершенно невинной: у нас была инквизиция, суды над ведьмами и сожжение их на кострах; однако мы с тех пор слегка цивилизовались, чего ислам, религия более молодая, еще сделать не успел.

В Англии живут почти два миллиона мусульман и еще столько же (преимущественно турок) — в Германии. В германских СМИ постоянно звучит, что недавно произошедшие в Лондоне теракты рано или поздно должны повториться в каком-нибудь из немецких городов. Обвинения адресованы британским властям, которые в своем сверхъестественном либерализме гарантируют неприкосновенность тем, кто в мечетях на территории Англии призывает к кровавой борьбе с неверными. Однако никакой профилактики никто не придумал; в крайнем случае будущему расследованию помогут телевизионные камеры на станциях метро. Современное общество — все-таки в целом христианское — оказалось беззащитным. Реторсии^{75} в гитлеровском стиле «если убьете одного немца, мы убьем сто ваших» трудно себе даже вообразить, а грозить смертным приговором бессмысленно, ибо те, кто убиваете помощью бомб, обычно охотно погибают и сами.