Рапсодия гнева

Вообще-то каждый в спецназе знает маленький, но надежный секрет, помогающий заставлять тело перетаскивать огромные тяжести на очень большие расстояния. Нужно только разорвать связь между разумом и работающей мускулатурой, войти в состояние очень близкое к гипнозу, когда тело само по себе, а мозг словно видит сны наяву, грезит и бредит, но не мешает мышцам мерно сжиматься и разжиматься с безустанностью работающего сердца. Раз-два… Раз-два… Нужно войти в ритм – это главное. Нужно смотреть не вперед, где неспешно скрадывающееся расстояние вызывает в мозгу панику от необходимости его пройти, а прямо под ноги, точно на тупые носки штурмовых ботинок. Тогда весь мир сужается только до мерно ступающих ног и нет никакой разницы, сколько уже прошел и сколько еще осталось. Даже время теряет смысл… Все растворяется в едином ритме шагов, какими бы тяжелыми они ни были. Раз-два… Раз-два… Раз-два…

Саша настолько увлекся, что не заметил, как ввалился, словно медведь, в густой и довольно высокий кустарник, вцепившийся корнями в каменистую землю. В миг, когда сознание вновь соединилось с телом, вся тяжесть, вся усталость навалилась на плечи злым многотонным прессом, ноги подкосились и измученный снайпер повалился в тень ближайшего куста.

Не спать! Встать, солдат! Встать!!!

Фролов помотал головой, будто собака, вылезшая из воды, и коротко осмотрелся. Почва, изъеденная дождевыми потоками, походила на полуистлевший труп – скальные полосы, поросшие желтым лишайником, торчали из рыхлой почерневшей земли, как старые кости. Пахло сухой перегнившей листвой и подземной сыростью близкой пещеры, но Саша не стал ее искать. Незачем.

Он опустил винтовку в глубокую узкую расщелину, достал взрывчатку, установил таймер на две минуты и сунул под корень ближайшего куста. Потом вцепился в носилки и с жутким рычанием рванул вниз по склону.

Войти в состояние самогипноза он не успел, поэтому боль в сорванных жилах пронзила все тело, неприятно хрустнули поясничные позвонки, а на глаза словно бы опустились плотные кроваво-красные шторы.

Вперед!!!

За спиной ухнул взрыв, но это будто в другой вселенной, далеко, совершенно незначимо, даже оборачиваться нет никакого смысла.

Андрей уже не стонал и неясно было, жив он там еще или нет, но для Саши это уже не имело никакого значения – он бы друга тащил и мертвым. Главное – вперед, вперед! Раз-два, раз-два…

Ткань носилок истерлась о землю и лопнула почти на дне ущелья, когда до условленного места встречи оставалось метров четыреста. Почти дошел ведь! Еще бы чуть-чуть! Каравьюрт шумел высокими тополями в трехстах метрах к востоку, и оттуда отчетливо слышалось рычание мощного хаммеровского дизеля. Успели сгрузить с вертолета, сволочи…

У Фролова подкосились ноги, он был настолько измучен, что не смог подняться, горячие слезы жгли лицо, падали в ароматную горечь травы. Руки дрожали, ноги наотрез отказывались подчиняться, в душе закипала тихая, но настойчивая истерика.

Он попробовал взвалить Андрея на плечо, но без всякого проку – слишком тяжелый. Не поднять. Надо бы хоть чуть-чуть отдохнуть, тогда получится, но время не просто текло, а физически вытекало через раны друга. И тогда Саша не выдержал, сел на корточки и завыл совершенно по-волчьи, громко, протяжно и безнадежно, задрав к безразличному небу закопченное лицо.

– Помогите мне, боги! – чуть успокоившись, зашептал он. – Никогда больше ни о чем не попрошу. Никогда!

Слезы лились из глаз сплошным потоком, грязь на лице размазалась, воротник куртки промок.

– Дайте мне силы! Ну пожалуйста!

Потом опомнился – до селения совсем близко, америкосы глядят в бинокли и ржут. Фиг вам!

Он снова попробовал взвалить раненого на плечо – на этот раз получилось. Пошел тяжело, медленно, шатаясь на каждом шагу. Главное – выйти к дороге… До нее ведь совсем чуть-чуть.

«Дотащу… Дотащу… Дотащу…»

А там машина, врачи, капельница с кровезаменителем… Все будет нормально, главное – дойти.

Со стороны Каравьюрта донеслось шипение включенного мегафона.

– Уважаемый господин! – на чистейшем русском пронеслось над горами. – С вами говорит командир отряда миротворческих сил НАТО. Вы нарушаете охраняемую нами трехсотметровую зону безопасности селения Каравьюрт. Просим вас немедленно отклониться к северу, иначе мы вынуждены будем открыть огонь в целях недопущения вторжения в охраняемую зону. Спасибо.

Фролов чисто автоматически отклонился влево, но идти наискосок по склону оказалось вовсе не так просто – уставшее тело настойчиво тянуло вниз, строго на восток. К тому же подвернувшийся под ногу камень ощутимо вывернул голеностопный сустав, и теперь стало совсем худо, хоть реви в голос. Пришлось плюнуть на все и спускаться как легче – осталось-то всего метров тридцать до низины, а там и до дороги рукой подать.

Первые пули из Каравьюрта ударили по дороге, когда до нее уже можно было ножом добросить, защелкали часто и звучно по смешанным с землею камням, излетели вверх короткие бурые фонтанчики и клочья травы. Тут же с урчанием «хаммера» смешалась гулкая пулеметная очередь. Пугают. Ну-ну…