Рандом (СИ)

Антошка трещал без умолку. Складывалось впечатление, что его жизнь в детском саду отличалась большей насыщенностью, чем моя. Поймав себя на этой мысли, я нахмурилась - нестерпимо захотелось дать ему подзатыльник.

- Девчонки - отсто-о-ой, - тянул долгие "о" Антошка. Нахмуренные светлые брови настойчиво полезли друг к другу. - Как можно играть в эти дурацкие куколки с утра до вечера? Я вот никогда не выйду замуж!

- Антон, когда подрастешь, ты женишься. Выходят замуж только девочки. Это значит... - попробовала вставить мама, но брат ее не слушал.

- Только Ленка нормальная. Она играет с мальчишками, и в машинах разбирается, но, - он всплеснул руками, - как же с ней можно будет вместе жить? Она же дерется!

- На тебя не угодишь, голопузик, - выдавила я из себя.

- Мама, а что, правда есть такая песня? - Антошка оторвался от овсяной каши. Он завыл тоненьким голосом: - Мне нравится, штаны больны не мной...

- Как-как? - не сразу поняла мама.

- Вчера Ленка пела: "Мне нравится, штаны больны не мной". Она говорит, в кино так поют! А я вот думаю: разве штаны могут болеть?

- Нет, солнышко, - мама улыбнулась. - Песня, действительно есть. Но там текст другой.

- А какой?

- Мне нравится, что вы больны не мной. Леночка ошиблась...

Мама налила себе кофе. Терпкий запах заставил меня поморщиться. Как она может пить эту гадость?

- Влада, - сказала она, устраиваясь за столом, - может, останешься сегодня вечером? Я блины испеку. Посидим, поболтаем.

Я долго и продолжительно вздохнула - красноречивый ответ на заданный вопрос.

- Мама, а что такое стриптиз? - ляпнул вдруг Антон, недовольный тем, что выкатился из центра внимания.

Мама, уже сделавшая глоток, поперхнулась. Пока она собиралась с мыслями, я задала встречный вопрос:

- Где ты это слышал?

- Вчера Толик в тихий час стал дрыгать ногами и снял трусы. Девчонки ка-ак закричат. А он говорит: "Дуры вы все, это же стриптиз!".

- Да ладно, - не поверила я, - прям трусы?

- А что сказала воспитательница? - спросила мама.

- Ее там не было. Когда она пришла, Толик уже в кровати лежал... Только никому не говорите! - он запоздало метнул на мать насупленный взгляд.

- Обещаю. - Мама со вздохом поставила чашку на стол. - Это какой Толик? Ивасенко? Из соседней парадной?

- Так да.

- Вот блин, - усмехнулась я. - Юный эксгибиционист подрастает...

И тут же получила под столом вполне ощутимый пинок от мамы. Антошка навострил уши, услышав новое слово.

- Мама, а что такое...

- Антон, - заговорила мама, бросив на меня сердитый взгляд. Она рассудила, что объяснять "стриптиз" не в пример проще, чем "эксгибиционист". - Ты же знаешь, что бывают разные танцы. Так вот, стриптиз, это когда человек под красивую музыку снимает с себя одежду.

- Зачем? - открытый взгляд Антошки выражал недоумение.

- Такой вот танец, - пожала плечами мама. - Ты же знаешь, что в некоторых танцах бывают нужны разные вещи. Помнишь, мы с тобой смотрели выступление гимнасток? Там девочка танцевала с длинной лентой. Ты тогда тоже спросил "зачем?". От гимнастки требуется показать, как она умеет владеть собственным телом...

- Даже когда ей мешает лента, - закончил за маму Антон.

- Ммм, - давясь от смеха, фыркнула мама.

Потом я собралась, терпеливо выслушала обычные наставления и потащила свое унылое тело в лицей. Мне повезло - в тот день никто из училок меня не заметил. Хуже пришлось подружке: пока кипел мой мозг, пытаясь переварить очередную серию виртуальной переписки, Ринке досталась пара устных замечаний с призывом к тишине и одно письменное. С занесением в электронный дневник. После учебы, не заходя домой, мы вчетвером рванули в кафешку, где смело бросились в объятия выпивки (кола) и обжорства (пара пицц).

Когда усталая, но удовлетворенная я вернулась, Антошка спал, а мама клевала носом перед телевизором. Она еще попыталась общаться со мной, забросив удочку со словами "Где были?", но у нее не клюнуло. В смысле, я отмахнулась от нее вечным "Ой, все" и пошла спать.

С чистой совестью, еще незамутненной осознанием того, что я плохая дочь. Чувством, которое будет преследовать меня. Потом.

После.

Я пропустила ту минуту, когда все началось. Может, открой я ночью глаза, ничего бы не случилось!

Утро нового мира сперва попыталось пробить мой крепкий сон маминым "Влада ... опять опоздаешь". Эмигрантка из будних дней, фраза пролетела мимо моего сознания, подарив еще пять минут безмятежности. Меня поднял с постели не ультиматум о будущих санкциях, а острое чувство несправедливости - стоило только осознать, что тебя будят в воскресенье!

За окном шел не просто дождь - настоящий ливень, со всеми атрибутами ранней майской грозы. Молнии пробивали опухшее брюхо тяжелой тучи, запоздало гремел гром. Исполненная негодования, я появилась на пороге кухни, путаясь в полах растянутой до колен туники.

- Мама, а что такое стриптиз? - по-вчерашнему спросил Антошка, бросив первое зерно в почву нового осознания действительности.