Рандом (СИ)

Я медленно поднялся. Мир качнулся, словно от моего быстрого движения он не успел загрузиться. Я кивнул на прощанье, развернулся, заранее наметил маршрут движения и тут услышал.

- Ты, это, Макс, поаккуратней там.

В два приема я повернулся и внимательно уставился на Головастика. Его лицо слегка расплывалось, выходя из фокуса.

- Ты не думай, что я тут без… ик … вылазно сижу,  - Головастика одолела икота. - Тоже выхожу иногда. По…общаться с народом. Тут старушка жила недалеко. Ты знаешь ее… Миро… Миро…

      - Мироновна. Тамара. Улица Жени Егорова двадцать пять. Бабушка божий одуванчик. Только такой душноватый одуванчик.

- Точно. Душно… ватый. Мы встречались у кафешки днем – перекинуться парой слов. Так вчера днем я вышел, побо…лтать с ней. А она лежит у входа.

Я собрался пожать плечами, типа «старость не радость» и тут долетела концовка:

- С простреленной головой.

- В смысле?

- С дыркой во лбу. А это… оружия рядом с ней нет. Да и не могла Тамара само… убиться. Не та была старушка. Так думаю… Ик… Мститель у нас объявился. Тоже со своей… философией. Мы завтра в подсобку переедем. Там дверь закрывается…

Я вышел под темное небо, расцвеченное огнями звезд впервые за долгое время. Закрыл глаза, подставив щеки под порывы ветра. Услышанное заставило мой мозг с неохотой запустить шестеренки. В моей голове, подогретая порами спиртного, полным ходом шла ревизия – пересчитывались обоймы от реквизированного мной у мертвого полицейского пистолета Ярыгина, он же «Грач», лежавшего до поры в том месте, которое я называл логовом.  Оружие доставать не проблема. Можно было весь первый этаж превратить в склад – что там пистолеты и автоматы? В бесхозных воинских частях наверняка имелось что-то посерьезней. Превратить дом в настоящую цитадель. Напичкать ловушками и установить растяжки на подступах… Смысл? Имелся ли он? И не лучше ли пуля в лоб, чем…

Кто же мог подумать, что апокалипсис может быть таким… Тихим, что ли. Несуразным. В самых обычных фантазиях нам представлялась ядерная баталия, выживание в метро, радиация и мутанты. В крайнем случае, бесконечное сражение с толпами кровожадных зомби. Но, сори. Что, не заслужили ничего значительного? Вяленькое было общество и концовка тоже. Не ах.

Словно так уже происходило не раз и эволюция, побрякивая на стыках, катилась к очередной пропасти как по накатанному.  В первое и последующие утра не было болезненности восприятия. И радости от обладания миром без людей – как рассказывали некоторые уцелевшие – я тоже не испытывал. Недоумение, страх и растерянность – вот, что сопровождало мои первые шаги. Не люди казались мне ненормальными, а я сам. Такой вот отодвинутый в сторону обществом индивидуум. Параноик, живущий в собственных фантазиях. Со временем механизм стал сбоить. Из него вываливались на крутых поворотах сотни, тысячи винтиков. Странное дело, я – всегда старавшийся держаться если ни над, то, во всяком случае, чуть в стороне, вдруг ощутил жгучую потребность быть со всеми. Я пытался разорвать порочный круг, добиться, чтобы меня включили в команду этой новой игры! Но люди крепко держались за руки.

До тех пор, пока происходящее не стало походить на жесткий хоррор. До первых трупов – улыбающихся матерей, толкающих коляски с младенцами под колеса проезжающих машин, до взрывов, превращающих целые подъезды в дымную труху, до горящих факелов падающих с небес самолетов.

Я жил. Я угодил в мясорубку. Происходящее перемалывало меня, вытягивало  жилы из того, что я называл любовью. Из моих вскрытых вен, капля за каплей, вытекало все, к чему я привык, все то, что составляло меня, сотворенного обществом. В ржавое ведро со стуком, отдающимся в голове, капали мои представления о морали, о будущем. Туда же, несколько задержавшись – ибо не устоял я перед соблазном прикоснуться ко всему тому, о чем мог только мечтать – с противным дзинканьем шлепнулись ценности: всякие представления о добре и зле, о том, что хорошо, а что плохо. На месте выбитой из под ног платформы, образовалась шаткая дощечка с надписью «Добро пожаловать в …». Окончание каждым уцелевшим понималось по-своему.

Как оно понималось мной? Ад-рай я послал сразу. Так же далеко отправилась и проверка-эксперимент. Потом ниже плинтуса скатились инопланетяне, зацепив боком параллельную реальность. И я решил, что пока жива Дарья, я не готов подводить итоги.

Стыдно признаться, я жил. Хотя теперь мне казалось, что в моих венах вместо крови, течет физраствор чьего-то иного представления о действительности. Нам, уцелевшим, не оказалось места в новом мире. Мы – отбросы, случайно застрявшие в зубах у времени…

- Интересные мысли. Все философствуешь, Сусанин?

Я медленно обернулся на голос, в повороте цепляясь взглядом за промежуточные звенья – крылья байка, стоявшего у стекла, задранный в небо шлагбаум на въезде, остов сгоревшего автомобиля. В конце путешествия меня ожидала награда.

Она стояла, подперев спиной колонну у входа в супермаркет. Ворот кожаной куртки, распахнутой на груди, обнажал начало роскошного бюста. Короткие, абсолютно белые волосы сияли в свете одинокого фонаря.