Рандом (СИ)

Я обернулся, я собрался сказать мысль вслух – не для Машки, конечно, для тех, кто все устроил. И то, что я дернулся, спасло мне жизнь. Я услышал грохот выстрела, но еще отчетливей – свист пули у самого уха. Потом к звукам добавился звон разбитого стекла и шум от падения моего тела – я рухнул вниз и быстро, на четвереньках, вкатился в комнату.

Шли минуты, я сидел под окном, где снайперу было меня не достать и рассматривал пулевое отверстие в стене. Сыпалась мелкая бетонная крошка, я пытался собрать мысли в кучу. С самого начала я знал, что Верка не причем. Не тянула она. Но ходи все конем, если мне не хотелось в это поверить! И что дала мне вера? Пулю в лоб?

Ходила по комнате Машка. А я? Сидел под окном, соображая, что даже шторы не могу задернуть – да потому что давно сорвал их! Потому что и мысли не возникло, что снайпер может дотянуться и до моего логова! Хорошая у него машинка – метров с трехсот лупанула почти в яблочко. Нечего было и думать о том, чтобы пуститься в погоню. Чувак занял позицию и стоило мне высунуть нос… Перейти в спальню, на другую сторону дома? Там, к черту, тоже все просматривалось – и дома напротив идеально подходят для новой точки. Конечно, завтра я навешу везде штор, да хоть фанерой забью, завтра поеду к Сусанину с «приятной» новостью.

Мысли прыгали.

Я сидел.

Слонялась по комнате Машка.

- Сдохни, тварь, сдохни, - на этот раз впопад говорила она.

Глава 4. Сусанин

Сусанин

…А поутру они проснулись.

Не знаю, как кто, но я спал как убитый. Вполне возможно, впервые со дня начала мертвого сезона во мне оформилась и созрела какая-то полноценность. Будто до этой ночи я вел себя как человек, у которого оттяпали важную часть, а он продолжал жить, не подозревая о ее отсутствии.

Утром был свет, когда я открыл глаза. За окном падал снег и, клянусь, у меня первой возникла мысль о том, сколько же его нападало за ночь, и совсем не о том: а не проснулся ли я рядом с мертвецом. Потом я почувствовал дыхание Влады, ее руки-ноги, закинутые на меня. И все равно - ни хрена я не вспомнил о раненом, лежавшем от меня бесконечно далеко, через горы и долины Владкиного тела. Она сопела мне в ухо. Счастливая, блуждала в недостижимой для всех реальности. Она согласилась бы остаться там навсегда – точно знаю. А я? Согласился бы так лежать вечно, слушая музыку ее ничего-не подозревающего сопения?..

Придет же такая хрень в голову. Полежишь вот так пару ночей рядом с девчонкой и заразишься розовыми соплями.

Кир застонал. Тогда я вспомнил о нем. Осторожно сдвинул с себя конечности Влады и выкатился с кровати на пол.

- Макс, мне больно, - услышал я.

Кир выглядел бледным, изможденным. На лбу блестела испарина.

- Очень больно, - сказал он, облизнув потрескавшиеся губы. – Что-нибудь… можно сделать?

Я кивнул. Пошел в соседнюю комнату набираться опыта в медицинском справочнике. За моей спиной заворочалась Влада.

Если верить медицинским терминам, ближайший день покажет, выживет ли наш Кир. С градусником, бинтами, я не спеша применил к нему наспех полученные знания. Температура осталась высокой, но рана – на мой взгляд – затянулась неприятными на вид серо-багровыми пятнами. Я вколол ему все, что придумали вкалывать в подобных случаях умные люди, веками занимавшиеся врачеванием. Есть парень не стал, только выпил чаю, постанывая, бросая на нас с Владой - неприлично здоровых – полные страдальческой потусторонности взгляды.

- А вам не кажется, что мы похоронили не того… не ту, - чуть позже он высказал вслух мысль, продуманную мною.

- Как тебя угораздило? Чего ты вообще куда-то поперся? – сжимая в руке чашку с растворимым кофе, мягко наехала на раненного Влада.

- Просто вышел… прогуляться. Было красиво.

- Прогулялся? Не мог меня дождаться? Вместе бы…

- И что? – усмехнулся я. – Ты бы его защитила? Вместе бы. Да теперь вместо одного простреленного мы имели бы двух! В лучшем случае.

- А в худшем-то что? – насупилась Влада.

- Догадайся с двух раз! В худшем  - медицинский справочник ни фига бы не помог. А у Колюни прибавилось бы. Хлопот.

- Что-то я не припомню случая, когда киллер охотился бы сразу на двоих, - буркнула Влада, но без готовности бросаться на амбразуру.

- Более того, - добавил я, - я не помню, чтобы он так нагло отстреливал кого-то посреди дня. Да… Лохонулись мы, ребята.

- Достал он меня. Все просто, - прошелестел Кир. – В тот раз я был… приманкой. Вот он и доказал. Что сильный. Что может.

- Ты помнишь, как все случилось? – спросила Влада, чтобы отвлечь парня от философии, слезами выступившей на его глазах.

- Шел себе, по Вознесенскому. К мосту. Никому не мешал. Все-все покрыто снегом. Пушистым. Красиво. Я не видел такого. Никогда.

- Не видел он, - не сдержалась Влада. – Насмотрелся?

- А что мне еще оставалось? Ты с утра… обложила всех. Алиска с Данькой уехали. Я был… одиноким.

- Хватит на него наседать, - вмешался я. – Мы все решили, что проблемы нет. Посчитали, что единственное, с чем предстоит бороться, это холод и зима.

- И одиночество, - упрямо вставил Кир.