Рандом (СИ)

Обилие выводов, к которым я не пришел раньше из-за отсутствия трезвых просветов, тормозило меня. Я шикнул Верзиле, призывая того к тишине. Без толку. Он топал как слон и тот, кто скрывался наверху, успел подготовиться к встрече. Не то, чтобы я бздел, но тяжесть пистолета в руке настроила меня на приемлемый лад. Я задержался на последнем этаже, дожидаясь, пока напарник мимоходом проверит двери. Они все оказались заперты. По три каждом этаже. Если наверху никого нет, проверочка предстоит что надо. И вот тогда следует дождаться Леху с Данькой (а заодно и посмотреть, откуда они явятся). Ибо из нас с Верзилой группа захвата еще та.

Хлюпало разбитое окно. Вяло, без энтузиазма. На решетке, огораживающей выход на чердак, красовался навесной замок. В задумчивости я взялся за дужку. И не успел коснуться, как железка выпала – я едва успел ее подхватить. И все равно, звяков больше, чем достаточно.

Я открывал решетку, когда Верзила положил мне руку на плечо.

- Опасно, - шепнул он. Как будто открытие сделал.

- Так прикрывай, - зло вырвалось у меня.

- Может, подождем пацанов? – начал он, но я не дослушал.

Выставив вперед оружие, я поднимался по ступеням. Медленно, чувствуя плечом стену. Туда, в темноту распахнутого чрева чердака.

Не имея намерения входить сразу, я решил выглянуть и оценить ситуацию. И движение – такое законченное на раз-два – спасло мне жизнь. Я еще нес в памяти просторное помещение в перекрестьях балок на потолке – пустое, пыльное, когда раздался выстрел. Я услышал свист пули возле правого уха и покрылся холодным потом, уже вжимаясь спиной в стену у дверного косяка. Рядом, одолев в один присест несколько ступенек, пригнувшись, шумно дышал Верзила.

- Черт-черт-черт, - шептал он, пока я его не перебил. Нужно было либо ждать подмогу, либо решаться.

- Прикрой, мля. Пару раз стрельнешь, как скажу.

- Макс!

- Давай! – прошипел я.

Верзила выдохнул – резко, шумно. Потом отбросил себя от стены и выстрелил в полумрак провала. Выстрелы один за одним слились практически в очередь, в то время как я буквально вкатился на чердак. И успел, согнувшись, добежать до угла, когда Верзила получил ответку. Вспышка осветила противоположную стену. Туда я и выстрелил. И сделал бы это еще раз, если бы не услышал вскрик. Чудовищно тонкий. Бабский.

- Бросай оружие! – рявкнул я.

- Сволочи, вот сволочи, - мой приказ сопровождал аккомпанемент жалобного завывания. Сомнений не осталось – в угол забилась женщина.

- Слышала, что я сказал? Бросай оружие! – менее грозно приказал я, держа ее на мушке. – Считаю до трех.

- Да бросила уже, - всхлипнула та, кто минутой раньше  чуть меня не убила. Очередного, в списке.

- Сиди на месте, - зло сказал я. – Одно движение…

- Мерзавец, какой же ты мерзавец, - жалобно причитала киллерша.

- Это что, баба, что ли? – за моей спиной недоумевал Верзила.

Я медленно подходил, держа на прицеле ту, что качалась из стороны в сторону, обхватив себя руками.

- Баба, блин, - недоверчиво скрипел Верзила. -  Ни хрена себе, вот сучка… Черт, так это же что?.

Я вздохнул. Я взял пару минут на раздумье. Отфутболив подальше снайперскую винтовку, я разглядывал скрюченную фигуру. Я не видел, куда вошла моя пуля. Длинные волосы закрыли лицо. Женщина качалась – волосы то падали вниз, то открывали впалые щеки. Несмотря на это, я ее узнал.

- Зачем, Вера? – не выдержал я. Тайм-аут, отпущенный на принятие решения, истек, а я не знал, что делать с беременной бабой Султана.

- Все вы, козлы, одинаковые! – давилась слюной Вера. – Вы все должны были сдохнуть! Самое вам место в могилах, придурки. Гнить! Гнить! Чтобы черви вас всех жрали, козлов! Жалкие говнюки, ходят тут, рассуждают… Будьте вы все прокляты!

- Что ж с Султана не начала? – повысил голос Верзила. – А? Сучка? Чем тебе Марьиванна не угодила?

Он не поленился. Нагнулся, вздернул скрюченное тело. Переждал долгий, захлебывающийся крик боли, втолкнул туда, в относительную тишину уже щенячьего скулежа злое шипение:

- Чем тебя Валерик не устроил? Доставал он тебя? Тамару Мироновну не пожалела, падла. С себя! С себя надо было начинать! Слышишь, паскуда!

- И себя бы, - всхлипывала любовница Султана. – И себя бы… В конце…

- Верзила, слышь, оставь ее, - я по-прежнему не знал, как поступить с беременной киллершей.

- Сука… Марьиванну… не пожалела, кусок дерьма, - Верзила меня не слушал. – Не хочешь жить, другим не мешай!

- Это ты называешь жизнь? – вдруг взвилась Верка, откуда только силы взялись? – Вот все это вокруг ты называешь жизнью? Проснитесь, придурки! Вы что же решили, что вас оставят в живых? Чем таким вы эту милость заслужили? А? Этот твой бомжара Валерка? И придурошная хабалка Тамарка?

- Что ты мелешь?