Рандеву с Варягом

   - Так, за исключением абсолютного меньшинства помещичьих хозяйств, земли у них и так, считайте, что уже нет, - ответил я, - свои земли помещики промотали, проиграли в рулетку, сдали в аренду тем же крестьянам, тем, кто побогаче. Если бы реформа случилась на сто лет раньше, когда помещики еще не обленились... Но, что сделано, то сделано...

   Земли помещиков давно уже заложены-перезаложены в банках, в том числе и в принадлежащем государству Дворянском банке. Если это и вызовет у кого-то неудовольствие, то не у помещиков, а у банкиров. Тем более, что банки наши - далеко не наши. В основном они принадлежат иностранному капиталу. Вот там-то и начнут биться в истерике господа-банкиры, которые годами сосали соки из России. А те крупные помещичьи хозяйства, что сейчас производят основную часть товарного хлеба, так и будут заниматься этим делом, просто к ним добавится изрядное количество крестьянских артелей. Тогда появится смысл завести в России собственное производство минеральных удобрений и сельскохозяйственных орудий.

   Еще один бич российского крестьянства - малоземелье. По данным статистов, сейчас в России от двадцати до тридцати миллионов крестьян, которые едва сводят концы с концами. Надо предложить им переселиться на пустующие земли Сибири и Средней Азии, годные для ведения сельского хозяйства. Это тоже очень важное направление, которое позволит снять напряжение и избежать голодного бунта.

   - А выдержит ли наш бюджет такие огромные затраты? - спросил Николай, - ведь, как говорил господин Витте, мы и так вынуждены искать внешние займы для того, чтобы удержать на плаву нашу экономику.

   - Этого мерзавца Витте следует... ну скажем, повесить, - не выдержал я, - Государь, если бы вы знали, ЧТО он сделал с экономикой России...

   - А вы, Александр Васильевич, расскажите мне, - неожиданно тихим, почти ласковым голосом сказал Николай. А глаза его в этот момент были... В общем, я бы не позавидовал этому Витте, если бы он сейчас оказался здесь, посредине гостиной...

   - Хорошо, - я достал свой блокнот из кармана и, заглянув в него, начал,

   - В 1897 году господин Витте, желавший, по его словам, привлечь к нам иностранные инвестиции, убедил вас, Государь, издать указ о свободном размене кредитных билетов на золото и о начале чеканки золотой монеты.

   Для начала он провел девальвацию, снизив золотое содержание рубля на треть, - по сути, в одночасье, сделав всех ваших подданных на треть беднее. Далее он перевел с серебра на золото российские долги, что изрядно их увеличило. Потом был занижен обменный курс. Витте ограничил возможность наших промышленников, конкурировать с европейскими. По его указанию отечественный Госбанк давал кредиты своим промышленникам только на два года, что для инвестиционных проектов не срок.

   Узнав, насколько замечательный в России инвестиционный климат, европейские дельцы наперегонки побежали к нам со своими капиталами. Но ведь инвестиции приходят в одиночку, а уходят с прибылью! К 1902 году иностранных капиталов было ввезено на 1 млрд рублей всего, зато на протяжении пяти лет после начала реформы средний ежегодный вывоз составлял 648 млн рублей. В 1902 году вывезли уже 783 млн рублей, а в 1903 году - и вовсе 902 млн.

   Чтобы достичь такого "замечательного результата", надо было разорить свое население, фактически убив экономику на местах. Бумажных денег в обращении было крайне мало, падал спрос на товары, а потребление основных продуктов питания скатилось к уровню 1861 года, года освобождения крестьян от крепостной зависимости.

   "Расцвет промышленности", основанный на больших деньгах иностранцев и маленьких зарплатах русских, закончился в 1899 году: ценности, котировавшиеся на бирже на миллиард, сразу упали в стоимости на 40%. После этого краха экономика вернулась к дореформенному состоянию, а иностранный капитал побежал прочь - но население уже успело обнищать до крайности. Вот так, Ваше Величество, страна на всех парах помчалась к революции.

   Добавлю, что покровительствовал иностранным дельцам и банкирам господин Витте, отнюдь не бескорыстно. Мы имеем информацию о его огромных вкладах в иностранные банки, которые он не смог бы заработать и за несколько сотен лет беспорочной службы. Это, так сказать, и есть те тридцать иудиных серебрянников, за которые он превратил Россию в дойную корову французского и английского капитала.

   - Каков мерзавец! - воскликнул Николай, - А ведь как он старался все время выглядеть честным и старательным министром, думающим лишь о благополучии и процветании нашей державы!