Рандеву с йети

— Именно это он и хочет сказать, — невозмутимо вмешался в разговор Ларькин. — Причем не только он один. Это одна из самых распространенных теорий о снежных людях и их происхождении. Скажем, случайно выжившие в труднодоступных местах неандертальцы, которые проиграли в свое время войну с кроманьонцами за контроль над основной территорией планеты — и перешли к партизанским действиям. Англо-саксонские и вообще западные исследователи очень любят ссылаться в этой связи на свой фольклор — на сказки об ограх, великанах-людоедах, которые в западноевропейском сказочном бестиарии занимают одно из самых почетных мест. Неандертальцы, кстати, каннибализмом отнюдь не пренебрегали. Хотя — есть одно существенное возражение. Неандертальцы знали огонь. А сюжетов о йети, которые, греясь у костерка, поют под гитару блатные песни, я что-то не припомню.

— Но это не обязательно должны быть именно неандертальцы, — сказал Кашин. — Это может быть какая-то более ранняя ветвь, которая проиграла как раз не кроманьонцам, а неандертальцам, и ко времени кроманьонско-неандертальских баталий уже занимала ту нишу, которую занимает теперь.

— Ну, хорошо, — кивнул Ларькин, — от кого бы они там ни произошли, это не решает еще одной проблемы — а чем, интересно, эта ваша популяция питается? Существа они, судя по всему, достаточно крупные и, соответственно, пищи им тоже нужно довольно много.

— Здесь вообще все проще простого. И, кстати, это еще один аргумент в пользу того, что это не неандертальцы. Неандертальцы были охотниками. А йети, вероятнее всего, вегетарианцы. Хотя и не берусь утверждать, что чистые вегетарианцы. Есть данные, что в их меню входит рыба. Большой Брандт научился ловить рыбу руками именно у них — у кого еще? Но если основу их рациона составляет растительная пища — то не вижу никаких проблем. Корневища осоки, рогоза, тростника — прекрасная питательная пища, богатая белком, углеводами и растительными маслами настолько, что и люди ей тоже, смею вас уверить, иногда не брезгуют. А уж этого добра — я имею в виду осоку, рогоз и тростник — там пруд пруди. Рыбу во внутренних водах, в отличие от коренной Волги и от прилежащих к деревням проток, вообще никто не ловит. То есть люди, конечно, там ее не ловят. Так что и рыбы там должно быть навалом. И к тому же все ближнее Заволжье — это овощеводство на орошаемых землях, рассчитанное не только на потребности Саратова, но и на вывоз в более северные районы. В том числе, кстати, и в Москву. Хозяйство там ведется вполне советскими методами — то есть сажают столько, что обрабатывать все равно не успевают, и едва ли не треть огуречных и помидорных плантаций попросту зарастает дурнишником, лебедой, щерицей и пасленом. Которые — все без исключения — также вполне съедобны. Представляете, какое раздолье для сумеречных жителей, желающих разнообразить свое обычное меню? Людей по ночам в полях практически не бывает. Так что — гуляй, не хочу.

— Ладно, летом они отъедаются. А зимой? Что они едят зимой? Ни овощей, ни свежей зелени, рыба вся подо льдом — что вы на это скажете?

— Ну, во-первых, корневища рогоза и зимой никуда не деваются. Более того, именно к зиме они набирают наибольшее количество питательных веществ. А во-вторых, согласно мордовским, например, поверьям, они зимой впадают в спячку — да я же вам уже об этом говорил! И еще…

У Кашина они просидели до двух часов ночи. А потом поехали обратно в гостиницу — собираться. Потому что на утро запланировали свой первый выезд. В Сеславино. Кашин их убедил. Да и шофер тот своего снежного человека сбил именно на тамошнем повороте.

Глава 6

R.

Аборт Ирина сделала на следующий же день. Просто отправилась в клинику и попросила избавить ее от плода. Никто не задавал ей никаких вопросов. Она боялась, что ей начнут задавать вопросы, отговаривать ее и всячески давить на психику. Она даже придумала заранее целую легенду, в которой правда перемежалась с реальностью и где Олег — Олег? — не выглядел такой уж сволочью. И страшно боялась, что если все-таки начнут задавать вопросы и давить на психику, то она попросту съедет с катушек и устроит у них там бог знает что. А они, кстати, ни в чем не виноваты. Даже в том, что задают вопросы. Но вопросов ей никто задавать не стал — просто заполнили какие-то формы и велели идти в отделение. А потом просто сделали операцию. Довольно неприятную, но Ирина думала — будет хуже. А потом она просто полежала часок, оделась и ушла.