Я мельком упомянул о Панчавати.
Панчавати в Дакшинешваре появилась как раз в это время. Роща и сейчас частично сохранилась и считается самым священным местом комплекса. То дерево амалаки, под которым прежде медитировал Рамакришна, пришлось срубить, когда углубляли соседний пруд и выравнивали почву вокруг него. Рамакришна с помощью Хридая устроил себе новое место для почитания. Смоковницу-ашваттху посадил он сам, другие деревья сажал Хридай. Когда саженцы были расположены в требуемом порядке, позаботились и о живой изгороди из лиан, чтобы укрыть Панчавати от глаз прохожих. Однако свободные в своей святости коровы, которые забредают в любой индийский храм, скоро принялись ощипывать изгородь, и Рамакришна понял, что без забора не обойтись. Говорят, будто весь необходимый для возведения забора материал был выброшен на берег совсем рядом с рощей необычно высокой водой Ганга – и мангровые стояки, и веревка из кокосового волокна, и даже топор. Рамакришна и один из садовников воспользовались этими неожиданными дарами. Сарадананда напоминает в связи с этим знаменитое изречение из Упанишад: стоит истинно познавшему Брахман чего-то пожелать, как желание осуществляется.
…В 1858 году в Дакшинешвар в поисках работы пришел некий Рамтарак. Рамтарак был сыном младшего брата Кху-дирама, то есть приходился Рамакришне двоюродным братом. Рамтарак был на несколько лет старше Рамакришны. Тот обыкновенно звал его Халадхари, поэтому я тоже воспользуюсь здесь этим именем.
Халадхари был человеком умным и образованным, поднаторевшим в священных текстах и философских дебатах. Матхур тут же предоставил ему работу, тем более охотно из-за родства с Рамакришной. Было решено, что Халадхари возьмет на себя совершение почитания в храме Кали, а Хридай перейдет в храм Кришны и Радхи. Но с самого начала стали возникать трудности. Халадхари поклонялся Вишну, однако не испытывал антипатии к культу Шакти, а потому не возражал против совершения почитания Кали; тем не менее, строго соблюдая кастовые правила, отказывался принимать пищу, сваренную при храме.
Щепетильность его относилась к низкому кастовому происхождению Рани, о чем уже говорилось в главе 4. Матхур разрешил выдавать Халадхари продукты, с тем чтобы он сам готовил себе, но не преминул при этом подчеркнуть, что и Рамакришна, и Хридай вкушали храмовый прасад. На это Халадхари ответил с приличествующим случаю смирением:
– Мой двоюродный брат достиг состояния высокой духовности, и ему позволительно все, что он пожелает. Я же столь высокого состояния духа не достиг и должен соблюдать кастовые правила.
Смирение Халадхари было, однако, напускным. Он был человеком сложным, кастовая гордость и интеллектуальное высокомерие ограничивали его немалую духовную проницательность. В то же время, почти против своего желания, он стал одним из искреннейших ранних последователей Рамакришны. Рамакришна очень хорошо об этом знал и часто с теплом отзывался о Халадхари, несмотря на постоянно возникавшую в их отношениях напряженность, о чем я сейчас расскажу.
По большим праздникам принято приносить в жертву Кали животных. Халадхари не мог с этим смириться, обычай казался ему жестоким и отвратительным. Кодекс вишнуита, превыше всего ставящего вегетарианство и ненасилие, вступил в противоречие с философией почитателей Кали, богини и смерти и рождения. Халадхари был повинен в том, что принял служение Кали с оговорками и в известной степени с неодобрением. Кара была драматична. Халадхари сидел в храме, погруженный в медитацию, когда ему явилась Кали в своем устрашающем облике Разрушительницы. Кали повелела ему раз и навсегда покинуть храм.
– Берегись, – сказала богиня, – твой сын может погибнуть из-за твоего маловерия!
Через несколько дней Халадхари действительно получил известие о смерти сына. Он пошел к Рамакришне и все ему рассказал. Честность Халадхари заслуживает всяческого уважения – ему же пришлось при этом осудить себя. После события было решено, что Халадхари будет совершать почитание в храме Кришны и Радхи, а в храм Кали вернется служить Хридай.