Ралли

— Да. — Он упер кулаки в бока. — Твоя арендная плата составляет триста долларов.

— А твоя?

Его челюсть задвигалась, но он промолчал.

— Я так и думала. — Я фыркнул. — Все, о чем я просила, — это чтобы ты не относился ко мне по-особому. Но мы продолжаем этот разговор снова и снова.

— Это не благотворительность.

— Чушь собачья.

— Это семьдесят пять баксов. — Он протянул руки. — Ну и что? Позволь мне помочь.

Нет. Никогда. Я должна была сама встать на ноги. Потому что, в конце концов, это всегда буду я. И этот малыш.

Его пристальный взгляд встретился с моим, пока мы смотрели друг на друга. Между его бровями пролегла морщинка, и он нахмурился еще сильнее. Он сжал челюсти, и уголки его губ стали острее, чем ножи.

У него была великолепная челюсть. Несколько месяцев назад вечером я с удовольствием приложила ладонь к ее краю, чтобы почувствовать, как она изгибается под моей кожей.

Мысль о том, что мы делали той ночью, о том, что я прикасалась к нему, вызвала у меня румянец на щеках, и, черт возьми, я первая не выдержала и опустила глаза в пол.

— Позволь мне помочь, Фэй, — его голос был нежным. — Пожалуйста.

Я вздохнула.

— Просто позволь мне заплатить за комнату.

Когда я осмелилась снова встретиться с ним взглядом, в его шоколадно-карих глазах было разочарование, но он кивнул.

— Упрямая.

— Ты тоже.

Раш нахмурился и развернулся, чтобы уйти, оставив дверь открытой.

— Это отстой, — прошептала я, прижимая руку к животу.

Если бы только я могла найти какое-нибудь чертово жилье. Каждый раз, когда я разговаривала с потенциальным арендодателем, мне говорили, что я упустила место. Я постоянно все упускала.

Однокурсник посоветовал мне поискать жилье в кампусе, но это было слишком дорого. Они требовали, чтобы резиденты покупали питание в их столовой, и даже тогда, при рекордном наборе в «Штате Сокровищ», единственные свободные места означали проживание в тесной комнате. Если мне и придется большую часть времени прятаться в комнате, то, по крайней мере, эта была моей собственной.

С тех пор как мама Чака переехала к нему и Глории, у них не было свободной комнаты.

У меня не было выбора, пока я не сниму квартиру.

Жить с Мавериком было плохо, но жить с ним было лучше, чем жить в машине.

Может, мне просто переехать к Дасти? От мысли о ее змеях у меня мурашки побежали по коже. Как и от запаха сигарет. Что было хуже для меня и ребенка? Пассивное курение? Или постоянные напряженные споры?

Каждый день случались какие-нибудь ссоры. Это были не громкие крики, но напряжение было невыносимым. Я устала бороться. Сколько может вынести одна женщина?

Думаю, я выясню. Сегодня вечером у меня был единственный выход — смириться с тем, что случилось. И поскольку я не смогла постирать вещи, как планировала, я закончу занятия и пораньше лягу спать. Вот только мой рюкзак остался внизу, а это последнее место, куда я хотела бы пойти.

— Грр.

Я направилась по коридору, но на верхней площадке меня остановил голос Маверика.

— Чувак, что-то не так.

Я моргнула.

— Все нахрен. — Раш издал сухой смешок, когда табурет у стойки бара со стуком покатился по полу. — Это тяжело.

— Что произойдет, если вся эта тяжелая работа окажется напрасной, потому что это даже не твой ребенок?

Я вздрогнула и чуть не упала навзничь. Так вот в чем была проблема Маверика? Он мне не верил? Мои руки сжались в кулаки.

— Я не заставляю ее делать тест на отцовство, — сказал Раш. — В последний раз говорю, прекрати, черт возьми.

— Я не собираюсь отказываться от этого. Это твое будущее, Раш. Она использует тебя. Это уже начинается. Семьдесят пять баксов за аренду. На ужин заказываешь еду навынос. Что дальше? Заменишь ее дерьмовую машину. Она использует тебя. Все это видят, кроме тебя.

Я закрыла глаза, когда хлынули слезы. Злые, горячие слезы. Так вот о чем говорили в раздевалке в эти дни? О том, что я пытаюсь выжать из Раша Рэмзи все до последнего пенни?

К черту этих футболистов. Я проглотила комок в горле и вздернул подбородок. Затем спустилась по лестнице в гостиную, отказываясь притворяться, что не подслушивала.

Взгляд Маверика метнулся в мою сторону.

Раш обернулся, чтобы посмотреть через плечо.

— Я сделаю тест, — приказала я, останавливаясь у дивана. — Тогда ты поймешь, что я не лгу.

— Я знаю, что ты не лжешь. — Раш повернулся к Маверику.

— Не ты. — Я ткнула пальцем в Мава. — Он.

У Маверика хватило порядочности изобразить сожаление.

Если бы он не был таким засранцем, то был бы красавчиком. Не таким красивым, как Раш, но Маверик был сексуальным. Вот только из-за его характера его лицо абсолютно ничего для меня не значило.

Я поспешила к столу, схватила свой рюкзак, затем с бешено бьющимся сердцем направилась к лестнице, когда голос Раша заставил меня остановиться.

— Я не собираюсь сдавать анализы, — сказал он. — Ты можешь пойти к врачу, если хочешь, но это пустая трата твоего времени. Я не собираюсь этого делать. И это последний раз, когда я собираюсь говорить об этом. Понял?

Комнату наполнил вздох Маверика.

— Понял.