Ракетчики

— Тащ ппковник, это был максимум, — комментирую бой, отведя Емца слегка в сторону. Даже больше, чем ожидал. Во-первых, они не ожидали, во-вторых, они плохо подготовлены, в-третьих — место боя. На стадионе можно долго работать манёвром, уходя от атак. В казарме или, ещё хуже, в тесной комнате, мне и пяти человек бы хватило, чтобы проиграть. Или пары подготовленных дзюдоистов. Это не сверхоружие, а лишь доказательство.

Я тут нисколько не лукавил перед Емцем. Всегда любил бег, ноги у меня хорошо развиты. А остальное тело, это тело, сегодняшнее — ни к чёрту. Дохляк. По моим нынешним требования. А так — серединка во взводе. Ничего особенно плохого, ничего выдающегося. Есть в роте ребята значительно крепче меня. Которых сегодня валял по мокрой траве, кстати. Секущий удар по наружной стороне колена прокачка не ослабляет! И по нервным узла, по точкам — тоже. Однако мне нужно будет подкачаться получше.

— Я понял, Саша. Иди в общий строй, сапоги можешь не обувать.

Емец никому ничего не объяснял. Отправил нас всех в баню. Да и день был правильный: суббота. По пятницам у нас ПХД: парко-хозяйственный день, моем казарму с мылом и порошком. А по субботам моемся сами. У нас своя котельная, так что с баней всё в порядке.

— Слышь, Корь, чё это было? Ты ж, вроде, ничем не занимался?

— Как ты смог?

О-па! А легенду-то я не придумал. Ладно, займёмся плагиатом. Тем более что йогой я действительно занимался, и половина ребят про это знают.

— Это боевая йога, — цитирую Сыроежкина.

— А чё ты раньше лох-лохом был?

— Свойства переключал с обычной. На гражданке мне нужна была обычная хатха-йога, для оздоровления. А Шипилов, гад, в глаз стукнул, вот я и переключил свойства на боевую. Слышь, Шипилыч, я тебя не очень сильно приложил?

— Не, нормально, ребра немного болят, но ничё — смотрит с опаской, даже без внутренней злобы, в момент сломался парень. Где тот гордый взгляд старшего призыва, неумеренная борзота, что были ещё неделю назад?

Вроде прокатило. Про йогу всегда мало что знали. Слямзил сказку у Сыроежкина — и ладно. Все в шоке, злости ни у кого не наблюдаю. Это уже хорошо. Не то, чтоб я боялся немедленной мести или расправы в бане, но и война против всех не нужна. Ещё целых полгода служить. Дальнейшие события прогнозируемы и вычисляемы, вот, только, меня их детские восторги не трогают. Никакой радости, удовлетворения, гордости и важности. Ничего. Задача стояла — задача выполнена, ставим галочку. Да, есть и минусы от потери куска себя. Никогда больше мне не будет доступна обычная радость.

После отбоя меня поднял с постели Серго Матевосян. Он был в наряде по столовой и в «балете» не участвовал. Примечательный персонаж, нужно отметить. Невысокий, не очень коренастый, родом с Нагорного Карабаха. Он мог час-полтора не слезать с перекладины. Нельзя сказать, что у него были руки орангутанга. Ну, кругленькие рельефные бицепсы, ну, весь такой, как иллюстрация в анатомическом атласе, кубики на животе, прочее… Но вот не было предела у него на турнике. Сто пятьдесят подъемов переворотом? Пожалуйста! Двадцать выходов силой? Ладно. На одной руке он подтягивался четыре раза. Из старой жизни я помнил о случае, который ещё не произошёл. В этом же умывальнике, примерно через месяц времени, он должен был мне показать свою крутизну. Причём, учтите, мы были почти друзьями. Серго, вообще, — милый парень. Никогда ни к кому не задирается, не наезжает, даже на молодых, никогда не хвастается. Скорее всего, тот раз он по-дружески, в знак особого расположения, лупанул меня в пресс. Он тогда сказал: «Ну, попробуй, попробуй меня ударить в живот». Я ударил, он очень быстро сблокировал и сам лупанул в ответ. Тут же забил мне дыхание. Извинялся потом, мол, я не хотел, случайно вышло. Я и в той жизни на него не злился. Чего это ему приспичило? Вот сейчас я мог бы быть недовольным: не дали нормально поспать. Да и потом адреналин будет долго по крови бродить, сразу не усну. Но — деваться некуда. Раз зовёт, значит, очень надо.

Захожу в умывальник в форме номер раз: часы, трусы, противогаз. Вру, просто в трусах, майке и шлёпанцах. В умывальнике ещё трое дембелей, один из них — земеля Матевосяна, солдат-каптёрщик, Карапет Мартиросян. Глаза у всех горят, ждут представления. Ну, нет, так просто не спущу. Провокаторы на галёрке не отсидятся. Иначе, каждую ночь спать будут не давать.

— Слюшай, Саня, ти же мой дрюг, покажи, как ти дерёшься! Хачу видеть. Пакажи, а?

— Серго, ты мне друг, но вы не дали мне спать. Могли ведь и завтра-послезавтра посмотреть.

— Нет, я би не мог! Все так сказали, так сказали, ух! Пакажи, очшень прашу, Сань!

— Ладно, будет так. Сначала я покажу что-нибудь тебе, Серго, а потом дам ещё один урок остальным.

— Вай, слушай, дарагой, Корь, нэ надо, ты мне и так сегодня синяк набил, да!

Это у русско-украинского грузина Вано Иващенко здравый смысл прорезался. А где был этот здравый смысл полчаса назад? Жалости нет. Рисковал, любопытно было? Получи.