Ракетчики

19.08.91. 23:50. Штаб Емца.

— Привет всем. Александр Николаевич, как у нас дела?

— Всё нормально. Власть в целом захвачена, больших проблем не было. Если не считать крови на Западной Украине. Директора во всех регионах ведут себя вменяемо, Москва пока не чешется. Но это и понятно: им не до нас. Вера в тебя, как в пророка, среди команды стала абсолютной. Это уже второй раз танки посреди Москвы. Общественное мнение противоречивое, но в целом, скорее позитивное. Никто сильно не содрогнулся от фонарей-виселиц и войск в городах. Все воинские части под нашим контролем. Те из офицеров, которые пожелали уехать в другие республики, уволены, бумаги им оформлены, выданы на руки, зарплата и выходное пособие — выданы, обещана помощь с переездом и перевозом семей и имущества. Новые командиры назначены. Выход на пенсию, отпуска, отлучки временно приостановлены. Все РОВД — лояльны. На Западной Украине это в половине случаев означает, что все убиты.

— Что планируете на завтра?

— Начать и кончить. Границу будем обустраивать, райцентры брать под контроль, начинаем люстрацию и проверки. Будем организовывать: 1) систему местного управления; 2) на базе Киевского военного округа будем создавать министерство обороны; 3) ссылочные совхозы, штук десять; 4) тюремно-шахтное управление при МВД; 5) детские колонии для малолетних;

— Тащ, генерал, вы тут не «загнитесь». Работы бесконечно много, а вы у меня — один.

— Всё нормально. Я ж не сам воз тяну. Все планы были разработаны заблаговременно, в своём училище проведены тренировки, такие ролевые игры, как в дочки-матери. Курсанты удивлялись, но исполняли. Новые границы: курсовые по участкам. Система охраны спецшахт — тоже, охрана спецсовхозов — аналогично.

— Я вижу, тут всё под контролем, поеду опять в Кабмин, там тоже есть диванчик.

20.08.91. Сухомлинов: опять в строю.

Фёдор Кириллович подошёл к райкому без десяти восемь. У входа толпились его братья. Это образно говоря. Было явно видно типаж собравшихся: бывшие военные. На большинстве лиц было написано недоумение, вперемежку с опасением. Все понимали опасную необычность ситуации. Полным ходом шло обсуждение событий вчерашнего дня: «… танки на улицах в Москве… это всё Горбачёв со своей перестройкой… махинатор и взяточник… конвертик… ужас… хоть бы не было войны… Чернобыль взорвал, гадина!.. штоб он здох… что же будет?.. шота мне боязно… как же так?..» На крыльцо вышел военком.

— Товарищи, почему вы не заходите? Поднимайтесь в актовый зал на второй этаж. Левая лестница.

Люди загалдели и потянулись ручейком в двери. В фойе райкома стоял стол, за столом сидел молоденький курсантик. Необычность и чужеродность его пребывания подчеркивалась несколькими мешками с землей, которыми был обложен этот стол. Только полголовы парня торчало из-за мешков. «Да-аа». Фёдор Кириллович встретил сослуживца по последнему месту службы, майора Сидорова, пожал протянутую руку, сел рядом. До восьми часов вели неторопливый разговор о последних событиях. Наконец началось. К трибуне прошёл моложавый генерал-майор и беременная женщина. Ещё пара курсантов с автоматами стали по обе стороны от сцены. Генерал не стал тянуть кота за хвост, сразу начал излагать.

— Моя фамилия: Ковалёв, зовут Николай Васильевич. Я представляю военную власть в нашем городе. А это — Зинаида Николаевна Корибут, председатель военного областного совета Запорожской области. КПСС, и диктатура пролетариата изжили себя, показали свою несостоятельность в управлении страной. Рыба сгнила и с головы и с хвоста. Нужно спасать детей и внуков. Наиболее здравомыслящие силы, среди военных, увидели опасность и взяли власть в свои руки. Но нас не так уж и много. Доверять прежним чиновникам от партии мы не можем. Вас сюда пригласили, чтобы просить о помощи. Мы понимаем, что вы все уже на пенсии, своё отработали, отслужили, отдали Родине все долги. Но из-за предательства Горбачёва и его команды мы вынуждены просить у вас помощи. Больше некому. Я же не могу надолго оставить район, поручить кварталы, решение сложнейших вопросов таким вот пацанам, как эти. Им только-только двадцать лет исполнилось, вашего опыта у них нет, могут сгоряча наломать дров. Как офицер — офицеров, прошу: помогите!

По раскрасневшимся лицам, выпрямляющимся осанкам, загибающимся в легкой улыбке кончикам губ, наконец, по блестящим глазам, было видно, что примитивный прямолинейный подходец генерала вполне достиг цели. Офицеры прониклись собственной значимостью, нужностью, ответственностью за детей и внуков. Осмелели, начали задавать вопросы.

— А вам можно верить? Вдруг вы нас привлечете, а потом милиция нас за шкирку и давай судить? Кто ты сам такой будешь?

— Отвечу с конца. Родился, провел молодость, нашёл первую любовь в Запорожье. Закончил тут строительный техникум. А потом стал служить. Последнее место службы: Главное Финансовое Управление Министерства Обороны СССР. В команду патриотов попал в определённой степени случайно. Сидел бы себе в Москве, жил припеваючи… Но нет, судьба сказала: «Ты должен!» И возражения не слушала.