Райское Местечко

Мне стало немного обидно, что мое присутствие для Мелиссы было важно не само по себе, а только из-за этого ее видения.

«А может, и то, как она себя вела со мной все это время, нужно было ей лишь для того, чтобы заманить меня сюда, на Зарину?» При этой мысли мне стало так горько…

Наверное, от отчаяния я решился, почти отвернувшись и глядя в пол, сказать ей, хотя голос мой звучал глухо, отчетливо и с расстановкой:

– Лисса… ты прекрасно знаешь… не можешь не знать… Я всегда, всегда… буду рядом с тобой, где бы ты ни была… Если только ты не пожелаешь иного… И для этого совсем не надо… манипулировать мной!… Как-то специально… заманивать меня!… Дразнить!… Соблазнять!!!. Делать вид… что я для тебя… что-то значу… что я приятен тебе… Это… лишнее… Не мучай меня… понапрасну… Что бы ты ни делала… можешь хоть ноги об меня вытирать… я все равно никуда от тебя не денусь!

Я даже не заметил, что впервые назвал ее «Лисса»…

Мелисса молчала.

Я не выдержал, повернулся к ней и посмотрел ей прямо в лицо.

Широко открытые глаза Мелиссы странно блестели.

– А-алекс…

Она растерянно замолкла.

– …Алекс, к-как ты можешь так… думать…

Губы ее не слушались, и говорила она как-то в нос.

– Я… я никогда… тобой не манипулировала…

– Но ты манипулируешь всеми!

– Только не тобой! Ты… другое дело. Тобой – никогда, ни за что!

– Но ты манипулируешь даже Майклом!

– Нет!!! Ты не понимаешь… Я НЕ МОГУ манипулировать Майклом! Ты просто пока не понимаешь!

– А тогда, на Табе, про Макса?

– Нет, нет! Майкл не хуже меня все знал про Макса. Просто… мы так привыкли… немного притворяться на людях. Понимаешь… не надо людям о нас, селферах, знать все!

Горечь в моей душе уже как-то несколько рассосалась, но я не мог остановиться и упрямо продолжал:

– Понятно. Притворяться при мне можно! И нужно! Чтобы я ничего не понимал о селферах. О тебе… Это же не манипулировать!!!

– Алекс!

Мелисса двумя руками схватила мою руку и заглянула мне в глаза:

– Алекс!!! Ты не так понял!!! – В голосе ее звенело отчаяние.

– Если ты будешь со мной играть, я это сразу пойму!

Мелисса закивала, соглашаясь:

– Да, я знаю, ты поймешь!

– Так вот!…Если ты когда-нибудь будешь меня обманывать, как других… хоть в чем-то!… Хоть в чем-то!!!…Играть мной… Я… я… я прямо сейчас выйду в открытый космос…

– Алекс… дорогой… Нет!… Никогда… никогда!

Мы смотрели друг другу в глаза, и произносимые слова были уже совсем не важны. Нелепость моего последнего заявления ни Мелисса, ни я сам просто не заметили.

Мелисса поднесла мою дрожащую руку к своему лицу и прижала ее к щеке. Щека была горячей и влажной. Ноги мои подкосились, и я был вынужден прислониться к стене.

Мелисса придвинулась ко мне. Запах ее волос, ее кожи сводил меня с ума…

– Лисса… Лисса…

– Алекс…

Будь проклят этот мир, где невозможно остаться наедине ни на минуту! В коридоре за поворотом послышались приближающиеся голоса. Мелисса поспешно отступила, отпустив мою руку, и тронула сенсор вызова лифта.

Когда два офицера из команды корабля вышли из-за угла, мы с Мелиссой стояли в ожидании лифта со скучающим выражением лиц на приличном расстоянии друг от друга.

– О, мэм! Разрешите обратиться! – воскликнул один из офицеров, майор.

– Разрешаю!

– Мэм, это правда, что мы будем обедать на верфи?

– Да, об этом вскоре объявят по общей связи. У них здесь, говорят, отличная кухня и прекрасные местные продукты.

– Мэм, а правда поговаривают, что будет устроена экскурсия по верфи, а потом – прогулка по планете?

– Да, это так. Более того, мы наметили провести на базах отдыха дней пять-шесть. Спуститься вниз смогут все желающие. Кроме сменных дежурных, конечно.

Офицеры не скрывали свой восторг. Я их отлично понимал. Как бы ни был хорош «Суворов», однако они не покидали корабль уже почти полгода. Десантники все и не один раз спускались на Корнезо, пусть даже и для дел очень неприятных. Но из команды корабля никто на поверхность Корнезо не попал, поскольку даже члены команд садившихся на планету ботов, включая медиков и поваров, были исключительно десантниками.

Из лифта я вышел первым и отправился в свою каюту.

Я никак не мог прийти в себя, мысленно я был все еще там, в лифтовом холле. Я продолжал ощущать запах Мелиссы, такой волнующий, такой притягательный запах свежескошенной травы и ванили. Я опять и опять вспоминал наш разговор, каждое ее слово, каждый ее взгляд, прикосновение к ее горячей щеке. А щека была мокрой… Неужели я довел ее до слез? Я запоздало сообразил, что, наверное, очень обидел Мелиссу. Боже, ведь я же ее обвинял! И в чем? Что она коварно меня соблазняет… Как я мог? Как я мог? Обидеть Лиссу, причинить ей боль… Кретин! Мерзавец! Это все – моя подозрительность, мнительность, моя недоверчивость…

А ведь сердце мое с первой же минуты, как я увидел ее, поверило ей. И тело мое желало только ее и не знало сомнений. И только разум мой, извращенный человеческий разум, во всем искал подвох, все время подозревал Мелиссу в каком-то обмане.