Райский сад

У полковника были темно-синие глаза, песочного цвета волосы и загорелое лицо. Казалось, черты этого лица вырезал скульптор, который в разгар работы устал и отбросил резец. Полковник попробовал вино из бокала Дэвида и кликнул бармена.

— Принесите бутылку того, что пьет этот молодой человек, вон за тот столик, — сказал он ему. — Только холодного. Льда не нужно. И немедленно.

— Да, сэр, — ответил бармен. — Очень хорошо, сэр.

— Пошли, — сказал полковник, увлекая Дэвида за столик в самом углу. — Выглядишь отлично.

— Ты тоже.

Полковник Джон Бойл был одет в темно-синий костюм из плотной тонкой материи, голубую рубашку и черный галстук.

— Я всегда в форме, — сказал он. — Не хочешь подзаработать?

— Нет.

— Вот как. И даже не спрашиваешь, что за работа.

Голос у полковника звучал сипло, словно у него пересохло горло.

Им принесли вино, официант наполнил бокалы и поставил на столик две чашки — с фаршированными оливками и фундуком.

— А где анчоусы? — спросил полковник. — Здесь что — дешевый кабак?

Бармен улыбнулся и пошел за анчоусами.

— Отличное вино, — похвалил полковник. — Первосортное. Я всегда питал надежду, что ты сумеешь улучшить свой вкус. Итак, почему тебе не нужна работа? Ты ведь недавно закончил книгу.

— У меня медовый месяц.

— Никогда не любил это дурацкое выражение. Какое-то оно липкое. Почему бы не сказать, что вы только что поженились? Разницы-то никакой. Как ни назови — дело безнадежное.

— Что за работа?

— Теперь уж не важно. Кто твоя жена? Я ее знаю?

— Кэтрин Хилл.

— Знавал ее отца. Престранный тип. Покончил с собой в автомобиле. Жена — тоже.

— Я не был с ними знаком.

— Ты не знал их?

— Нет.

— Странно. Хотя вполне объяснимо. Ты ничего не потерял. Как тесть он вряд ли представлял какую-то ценность. Говорят, его жена сильно страдала от одиночества. Глупо выбрать подобный способ для того, чтобы свести счеты с жизнью. Где же ты с ней познакомился?

— В Париже.

— У нее там живет очень тупой дядюшка. Полное ничтожество. Знаешь его?

— Видел на скачках.

— Небось в «Лоншане» или «Отее». Как же тебя угораздило?

— Я женился не на родственниках.

— Это понятно. Но родня все же имеет значение, независимо от того, живы они или нет.

— Только не дядюшки и тетушки.

— Ладно, дело твое. Лишь бы ты был доволен. Кстати, мне понравилась твоя книга. Как она продается?

— Очень неплохо.

— Представь себе: она меня проняла. Не так-то ты прост, сукин сын.

— Как и ты, Джон.

— Надеюсь, — ответил полковник.

Дэвид увидел в дверном проеме Кэтрин и встал. Она подошла к ним, и Дэвид представил приятеля:

— Полковник Бойл.

— Как поживаете, дорогая?

Кэтрин взглянула на него, улыбнулась и села за столик. Дэвид наблюдал за ней. Ему показалось, что у нее на миг перехватило дыхание.

— Устала? — спросил он.

— Думаю, да.

— Выпейте этого вина, — предложил полковник.

— Я бы предпочла абсент. Можно?

— Конечно, — сказал Дэвид. — Я тоже выпью с тобой.

— Я воздержусь, — сказал полковник бармену. — Эта бутылка уже нагрелась. Поставьте ее охлаждаться, а мне принесите похолоднее.

— Вам нравится «Pernod»? — спросил он у Кэтрин.

— Да. Я немного застенчива, и он помогает мне справиться с робостью.

— Отличный напиток, — сказал полковник. — Я бы тоже выпил, но после ленча меня ждет еще одно дело.

— Извини, я забыл договориться о встрече, — сказал Дэвид Кэтрин.

— Очень мило с твоей стороны.

— Я сходил в банк за почтой. Тебе пришло много писем. Я оставил их в номере.

— Почта меня не интересует, — сказала она.

— А я видел вас в «Прадо» в зале Эль Греко, — сказал полковник.

— Я тоже вас видела. Вы всегда ходите по галерее с таким видом, словно все эти картины — ваша собственность, и вы раздумываете, как бы удачнее их разместить?

— Возможно, — ответил полковник. — А вы всегда ходите по галерее с таким видом, словно вы — юный вождь воинственного племени, удравший из-под надзора старейшин, чтобы полюбоваться на мраморное изображение Леды и Лебедя?

Даже под темным загаром было видно, что щеки Кэтрин порозовели. Она посмотрела на Дэвида, затем на полковника.

— Вы мне нравитесь, — сказала она. — Расскажите что-нибудь еще.

— Вы мне тоже нравитесь, — сказал он. — Завидую Дэвиду. Этот парень — предел ваших мечтаний?

— А вы не догадываетесь?

— Я сужу только о том, что вижу, — сказал полковник. — А ну-ка выпейте еще глоток этой полынной сыворотки правды.

— Она мне больше не нужна.

— Вы уже не робеете? Все равно допейте. Она вам на пользу. Вы самая темная из всех белых девушек, которых я знал. Ваш отец тоже был довольно смуглым.

— Наверное, я в него. Моя мать была очень белокожей.

— Я не знал ее.

— А отца вы знали хорошо?

— Достаточно.

— И каким он был?

— У него был тяжелый характер, но при этом он был очень обаятельным человеком. Вы действительно застенчивы?

— Да. Спросите у Дэвида.

— Но вы очень быстро раскрепостились.

— С вашей помощью. Мой отец тоже был застенчив?

— Он был самый застенчивый человек, какого я знал, но при желании мог очаровать кого угодно.

— Он тоже употреблял в этих целях «Перно»?

— Он применял все способы.

— Я похожа на него?

— Нисколько.

— Это хорошо. А Дэвид?

— Еще меньше.