Райский плод

– Ни один суд в мире не признает его достаточным основанием для лишения родительских прав. Так что единственное, что угрожает твоей сестре, – это лишиться весьма ощутимой суммы денег.

Натка вспомнила, что ей говорила Сашка, и содрогнулась.

– Там в договоре фигурирует сумма в три миллиона рублей, – пролепетала она. – Ты же понимаешь, что этой сумасшедшей негде ее взять.

– Ну, насколько я знаю, она собирается в ближайшее время съехать из пансионата и вернуться в город. Именно для того, чтобы не оказаться должной слишком много. Но и остальной суммы за медицинское наблюдение и сопровождение родов будет вполне достаточно, чтобы впасть в финансовую кабалу. Как же я не уследил-то. Я понятия не имел, что она подпишет эту бумагу. Думал, она просто решила две недели отдохнуть в хороших условиях, а заодно все выведать. А она сделала по-своему.

– А что меняет наличие договора? Сумма от этого меньше не становится.

– Да, но появляется почва для шантажа. Представляешь, если всплывет, что судья Таганского суда подписала бумагу, что откажется от ребенка взамен медицинского обслуживания и некоей суммы денег? Слухи пойдут, шепот за спиной. От карьеры ничего не останется. Если вы с Сашкой, самые близкие Лене люди, поверили, что она может так поступить, так чего же ждать от врагов и недоброжелателей. Эх, Лена, Лена.

– И что теперь делать?

– А я знаю? Ладно, ты не расстраивайся, Натка. Мы обязательно что-нибудь придумаем. Расследование по выявленным фактам торговли детьми ведут мои знакомые ребята, так что они Лену наверняка прикроют. В конце концов, она для дела старается. Но, конечно, было бы лучше, если бы она не лезла. Нам для сбора информации и второй девушки достаточно.

– Какой второй девушки? – ревниво спросила Натка, и Таганцев рассказал ей про Анастасию Лебедкину.

– Как же жалко этих молоденьких дурочек, – еще больше расстроилась Наталья. – Ведь одним росчерком жизнь себе ломают. Ведь и Лена, и я сама были в такой же ситуации. Совсем молодыми забеременели, родили ребенка без мужа. Конечно, трудно было, но не безнадежно. И Сашка уже выросла, и Сенька. И оба замечательные. Кстати, о Сашке. Ты представляешь, она же с Фомой рассталась.

И Натка поведала мужу вторую новость из жизни их семьи.

– Час от часу не легче. – Таганцев почесал в затылке. – Хорошая пара была, но Сашка права. Такое случается сплошь и рядом. Первая любовь. Первые отношения. Сейчас больно, а через пару лет смешно вспомнить будет.

– Да, наверное. Но пока Сашка плачет.

– Тогда тем более Лене пора закругляться со своим пансионатом и ехать домой. Поддерживать и успокаивать дочь. Та, видно, совсем не в себе. Поверила, что ее мать может ребенка в чужие руки отдать. Ладно. С работы я уже все равно отпросился. Понимал, что у тебя что-то серьезное. Так что давай-ка я съезжу в этот «Яблочный спас», заберу Лену домой и по дороге все ей расскажу.

– А давай и я с тобой? – загорелась Натка. – Хоть посмотрю на это сказочное место, где меняют райские условия на детей. И лучше уж я расскажу Лене о Сашкиной драме, чем ты. Вы, мужчины, такие нечуткие.

– Куда уж нам, – буркнул Костя со вздохом, но потом не выдержал, засмеялся и чмокнул жену в кончик носа. – Ладно, поехали. Только надо попросить Сеньку в порядке исключения забрать сестру из сада.

В пансионат они приехали в начале шестого. На улице уже стемнело, но ровные, расчищенные дорожки подсвечивались желтыми уличными фонарями, напоминающими головки сыра. Падал легкий снег, пушистые снежинки кружились в воздухе, оседали на носу, щеках, ресницах.

Лена, предупрежденная по телефону об их приезде, ждала их на улице, и они втроем медленно побрели по аллее спящего сейчас под снегом сада, разумеется яблоневого. Из-за Сашки сестра, конечно, расстроилась.

– Бедная Санька, – сказала она, когда Натка ввела ее в курс дела. – Первое предательство – это очень больно. И запоминается навсегда. Сколько бы потом ни оставалось на коже рубцов от ожогов, а первый кажется самым больным. И ничего с ним не сделать. Да, ребята, вы правы. Мне нужно ехать в город. Нельзя оставлять Сашу в таком состоянии одну. Она – сильная и разумная девочка, но самому сильному и разумному человеку все равно нужна поддержка. Костя, я быстро соберусь. Ты заберешь меня в город? Не хочу ждать до утра.

– Заберу, разумеется. А ты можешь просто так взять и уехать? Надо же, наверное, кого-то предупредить.

– Разумеется. Я не собираюсь множить свои долги сверх меры. Они у меня и без того внушительные, – Лена грустно усмехнулась. – Я же все равно через пару дней собиралась съезжать. Так что предупрежу старшую медсестру. Напишу собственноручное заявление о том, что прекращаю свой гостевой визит и дальше буду наблюдаться амбулаторно, скажу Насте, что ей завтра придется уехать, и все.

Через сорок минут все трое уже сидели в машине и катили обратно в Москву.

– Ты точно остановила бронь своей палаты? – спросил Таганцев строго.

– Конечно, Костя. Я же не сумасшедшая – платить лишние деньги.

– Лена, я еще с тобой отдельно серьезно поговорю. Как ты вообще могла без согласования со мной подписать договор?