Рай в шалаше

– Помнишь день своего приезда? – продолжал Реймонд, не замечая хмурого взгляда девушки. – Как ты думаешь, почему я не вышел тебя встретить? Мне очень хотелось, но Клодия была в такой ярости, узнав, что ты скоро будешь в Бель-Клере! Она визжала, кричала, что запрещает мне видеться с тобой. Я бы, конечно, не обратил на ее слова внимания, но из-за мамы мне пришлось остаться: я не хотел, чтобы она стала свидетельницей ужасной сцены. Ты бы видела, что сделалось с Клодией, когда мама сообщила, что поживет здесь некоторое время! Мы были в ужасе: Клодия посмела ей заявить, что она должна немедленно убраться из Бель-Клера. Я не хотел, чтобы мама опять услышала ее ругань. Хотя, – продолжал он, – бедная мама уже привыкла к выходкам Клодии. Пока мы жили у родителей в Новом Орлеане, они беспрестанно ссорились. Поначалу я пытался мирить их, но потом бросил эту затею. Признаться, я с радостью пошел на войну.

Тут краем глаза Анджела заметила какое-то движение и, повернувшись, увидела, что ее отец направляется в сторону семейного кладбища. Стало быть, он опять шел к усыпальнице Твайлы. Вообще-то девушка ждала, чтобы он сам позвал ее туда, но сейчас она решила присоединиться к Элтону, и ей было не до Реймонда.

– Прости, – обратилась она к нему, – но я должна пойти с папой.

С этими словами Анджела поспешно направилась вслед за отцом. Позади она услышала тяжелый вздох Реймонда, но помочь ему была не в силах.

Ей и так хватало неприятностей с Клодией, чтобы еще решать семейные проблемы молодой пары.

Кладбище Синклеров располагалось в самой высокой части сада, покрытой розовыми кустами. Анджела видела, что отец уже миновал сад и ступил на кладбищенскую дорожку. Девушка хотела окликнуть его, но тут ее внимание привлек какой-то молодой человек, стоявший неподалеку, на краю леса. Поняв, что его заметили, незнакомец поспешил скрыться в густой листве.

Анджела успела разглядеть его лицо, и оно показалось ей знакомым; вот только она не могла припомнить, где встречала этого человека прежде. Он был белым, но не в форме юнионистов, из чего девушка заключила, что это просто один из акадийцев, не ушедших на войну. Впрочем, Анджела не долго думала о незнакомце: спеша нагнать отца, она побежала вслед за ним.

Синклер открыл массивный замок обитой железом калитки, ведущей к склепу. Услышав шум, он повернулся, и его глаза посветлели: Элтон был рад видеть дочь.

– Мне так хотелось, чтобы ты сходила сюда со мной, – произнес он, – но я ждал подходящего момента.

– А я – когда ты позовешь меня, папочка. Впрочем, я уже здесь; остальное не имеет значения.

Синклер наконец отворил калитку, а затем отпер железную дверь склепа.

– Детка, я прячу ключи от этой двери, – сообщил он дочери. – В дымоходе камина в моем кабинете есть кирпич, скрывающий тайник. Если вдруг захочешь прийти сюда, то знай, что это третий кирпич во втором ряду слева.

Войдя в усыпальницу, Анджела замерла от удивления. Печальное место напоминало гостиную: здесь стояло кресло-качалка, а коврик, как ей помнилось, вязала сама Твайла. В склепе был даже маленький столик, на котором лежала Библия, рядом с ней стояла ваза с цветами.

Девушка почтительно пропустила отца вперед, и он медленно опустился на колени перед саркофагом с гробом ее матери. Элтон молился несколько минут, а затем поведал Анджеле о последних минутах жизни Твайлы. Ему не верилось, что она угаснет так быстро. Доктор Дюваль ничего не мог поделать. Никто не мог! Твайла слегла, жалуясь на головную боль и озноб. Потом началась лихорадка, и почти сразу же она впала в кому. Трое суток он ни на шаг не отходил от любимой жены, а на четвертую ночь ее не стало.

– Она так любила тебя – прошептал Синклер, погладив дочь по голове, когда та, заливаясь слезами, опустилась на колени рядом с ним. – Так скучала по тебе… Когда началась война, я стал убеждать ее, что ты должна оставаться в Англии, пока здесь все не успокоится… Во время этих разговоров твоя мать становилась такой тихой и грустной… Она понимала, конечно, что так для тебя лучше, но ей хотелось, чтобы ты вернулась домой…

– Мне очень жаль… – начала было Анджела, но голос ее сорвался из-за подступающих слез. – Я уехала… Поверь мне, папочка, я не хотела обидеть вас обоих…

– Все уже в прошлом, – проговорил Элтон. – Я бы вообще не вспоминал былое, если бы не Клодия… Мы с твоей матерью сразу заподозрили, что она все выложит Реймонду, добавив, разумеется, гнусные подробности от себя. Видимо, она столько всего ему наговорила, что парень просто разъярился и позволил ей делать с ним все, что она пожелает. Что ж, помоги ему, Господи, справиться. – Синклер отрешенно покачал головой.

Они оставались в склепе до сумерек; наконец Элтон встал, сказав, что пора идти домой, потому что скоро совсем стемнеет и они не смогут разобрать дороги.

Заперев дверь, Элтон бросил последний взгляд на усыпальницу и вдруг удивленно вскрикнул:

– Только посмотри! Вон там! На стене, с той стороны, которая примыкает к саркофагу! Цветы! Они проросли сквозь камень! И совсем недалеко – тело твоей матери!