Рай — Техас!

Уэй слегка подтянул ее к себе и перешел к бедрам. Сузи чуть притонула, намочив волосы, но не стала беспокоиться по этому поводу, всецело отдаваясь приятным ощущениям. Что поделать, если человек устал от долгого марафона и ему теперь просто необходимо отдохнуть, чтобы прийти в себя? Словно из дальней дали, из каких-то сокровенных глубин мироздания, до нее долетел его голос:

— Я полагаю, Сузи, мне не стоит беспокоиться, что ты можешь забеременеть?

Эти слова резко вывели ее из состояния эйфории. Она попыталась сесть, но он удержал ее. Чувствуя себя полной дурой, она растерянно произнесла:

— Ты можешь не беспокоиться, Уэй.

Он усмехнулся:

— Ты тоже можешь не беспокоиться насчет меня.

О чем ей беспокоиться? Он ведь не может забеременеть!

— Что ты хочешь этим сказать?

В его голосе проскользнули нотки смущения:

— На дворе девяностые годы, Сузи. Сейчас принято задавать своим будущим партнерам кое-какие вопросы. О предыдущих контактах, наркотиках и таком прочем.

— О Господи!

— Это новый мир!

— Не очень-то он хорош.

Уэй засмеялся:

— Все ясно. Вопросов, как я понимаю, не будет.

— Если бы тебе было что скрывать, ты не затронул бы эту тему.

— Пожалуй, что так. Теперь повернись, я хочу размять тебе плечи.

Не ожидая согласия, он легонько потянул ее за талию и развернул так, что она оказалась сидящей между его раздвинутыми коленями. Лопатки Сузи коснулись его мускулистой груди. Уэй вытянул ноги и сдвинул бедра, и она почувствовала, что он полностью возбужден. Ее охватил ужас.

— Подай мне мыло, — влажно выдохнул он. — Оно где-то справа от тебя.

— Но я…

Она изумилась, почувствовав, что ее шеи касаются крепкие зубы. Он укусил не больно, но достаточно сильно, давая понять, кто здесь главный. Она припомнила, что именно так жеребцы грызут кобылиц во время случки, иногда даже до крови. «Оттолкни его, — шепнул внутренний голос, — не бойся, будь с ним построже, и он тут же отступится». Но этот голос был очень тонок и вскоре совсем угас. Его пальцы скользнули по ее плечам, осторожно ощупывали грудь.

— Доверься мне, — шептал он, — побудь немного со мной…

Он, должно быть, сам где-то раздобыл мыло, потому что его ладони стали скользкими, и на глазах у нее выступили слезы. Она не хотела, чтобы ей было хорошо, но ничего не могла с собой поделать. Его теплые намыленные руки завладели ее грудью, и сопротивляться им было невозможно. Ладно, пусть все остается так. Она чуточку потерпит, до известного предела, а потом быстро покончит со всем этим.

Его пальцы двигались плавна и вкрадчиво, рисуя на нежной, податливой коже сужающиеся круги. Добравшись до сосков, он крепко защемил их, потом принялся массировать, точно так же, как массировал пальцы ног. Ощущение было приятным и до боли знакомым, оно волновало ее, словно обрывок любимой мелодии, после долгого перерыва коснувшейся слуха. Она уже позабыла, как все это бывает, как нужно двигаться, вслушиваясь в незатейливый ритм.

Уэй продолжал раздражать ее грудь, то уводя свою армию с поля битвы, то вновь посылая в атаку отряды кавалеристов. Ее дыхание участилось, порой прерываясь тяжелыми всхлипами. Он прижал ее к себе и стал грызть ей мочку уха, яростно и неукротимо, как настоящий жеребец. Она содрогнулась всем телом от незнакомого ощущения. Хойт никогда не поступал так. Или все-таки поступал? Она не могла припомнить. Мысли ее рассеивались…

Он вытянулся и сильным ударом коленей снизу развел ее ноги. Она не понимала, чего он хочет. Его руки скользнули к ее ягодицам и потянули их в разные стороны. Резким толчком торса он прижал ее разверстые бедра к стенке купальни. Она задохнулась от неожиданности, когда теплый упругий поток воды ворвался в нее.

Она забилась в его руках, как огромная рыба, дергая тазом и уклоняясь от наглой струи, вылетавшей из отверстия в кафельной стенке.

Он хохотнул:

— Угомонись, Сузи. Расслабься и получай удовольствие.

И, Господи, прости, спаси и помилуй, она его получала!

Он играя с ее грудью, покусывал уши и плечи, грыз шею. Она утратила чувство реальности до такой степени, что пропустила момент, когда он проник в нее, и лишь через некоторое время поняла, что вихри воды обрабатывают их обоих. Он не двигался, но и не уходил, а когда она попыталась проявить активность, Уэй помешал ей.

Она всхлипнула:

— Ну пожалуйста…

— Чего ты хочешь? — прошептал он и вошел глубже.

— Пожалуйста, помоги мне… делай… ну, делай же что-нибудь, Уэй, я не могу больше!..

— Ты хочешь еще, Сузи? Да? Ты этого очень хочешь?

Его монотонная скороговорка возбудила ее до чрезвычайности.

— Да, да, да!

Сухой насмешливый голос обжег ее, словно плеть:

— Нет, дорогая, нет! Ты еще не готова.

Она зарыдала, когда он оторвал ее от себя, и попыталась вернуться. Он уклонился, но ей удалось ухватить его горячую плоть. Она изо всех сил сжала ее в руке, бесстыдно и жадно. Что с того, что он — не ее муж, он здесь, и она его получит.

Он улыбнулся и сильным толчком колена отбросил ее к стенке купальни.

— Подожди, Сузи. Самую капельку потерпи.