Рай для негодяев

Ахнула не только Марианна, но и Скалолаз, стоявший в двух шагах от нее. Дети радостно взвыли, а над толпой амазонок и поселян пронесся одобрительный гул. Кроме всего прочего, и мужчин, и женщин радовало, что не придется орудовать лопатой – инструментом бесспорно полезным, но требующим огромных физических затрат.

– Плуга я в пещере не видел, – покосился Феликс на Кузнеца.

– Мы его выменяли у Шнобеля на пять мешков отборного зерна, – пояснил Бонек. – Мы с Десантником решили, что агрегат того стоит. Иначе пришлось бы горбатиться всей общиной на пахоте. Конечно, я могу сделать новый, но, во-первых, нет колес, а во-вторых, еще кузницу надо поставить. Да и железа у нас в обрез. Все запасы остались в долине Кабана.

– А Лавальер, выходит, пахать не собирается?

– К походу готовятся, – усмехнулся Кузнец. – Хромой Тимур должен скоро в долине появиться, теперь он у них будет за главного. Шнобель хвастался, что армию они собрали в пятьсот рыл. И все с карабинами.

– К пещере не лезут?

– Пока нет, – покачал головой Бонек. – Там Курносый за пулеметом. Ну и Десантника я оставил на всякий случай. Черт его знает, что взбредет в голову этим головорезам.

– А детей они куда собираются деть?

– Бросят, наверное, – вздохнул Кузнец. – Не все же такие сердобольные, Феликс, как ты. Придется нам их кормить. Представляю, как заголосят амазонки. Они ведь обезьян на дух не переносят.

Хромой прибыл в долину Кабана на трех ладьях и с целой флотилией пирог. Пироги были самые обычные, из шкур тираннозавров, а вот деревянные суда, по мнению Шнобеля, оставляли желать много лучшего. Во-первых, по вместительности они уступали не только ладье Фридриха Манна, но и тем, что построили полеводы и для себя, и для своих воинственных соседей. Во-вторых, доски для ладей Хромого обтесывали дедовским способом, с помощью топоров, предварительно расщепив цельное бревно клиньями. Снаружи суда просмолили, но особого блеска они после этой процедуры не обрели. Судя по тому, как ладьи причаливали к пристани, можно было судить об их разворотливости и скорости хода.

– На таких, с позволения сказать, каравеллах мы далеко не уплывем и Америки не откроем, – очень вовремя вспомнил историю Земли Соломон.

Громила, переминавшийся с ноги на ногу на краю пристани в ожидании высокого начальства, зло глянул на хулителя, но промолчал. Спорить с хитроумным Шнобелем по столь сомнительному вопросу, он не рискнул. Тем более что ладья отщепенцев, построенная на местной верфи, и людей вмещала в полтора раза больше и на ходу оказалась легка, не говоря уже о внешнем виде. Не ладья, а произведение искусства, как горделиво заметил Соломон.

– Можно подумать, что ты построил ее собственными руками, – не удержался от язвительного замечания обидчивый Майкл.

Ответить Шнобель не успел, поскольку как раз в этот момент адмирал разношерстного флота вступил на пристань. Вступил, надо признать уверенно, причем прострелянной когда-то ногой. Из чего Соломон заключил, что со здоровьем у Роберта Хаксли все в порядке, а от былой хромоты осталось только прозвище, которое прилипло к нему навсегда.

– Хороши, – прицокнул языком Тимур, оглядев чужие посудины. – А почему третья ладья без весел?

– Судно под двигатель готовили, – вздохнул Лавальер, – но, к сожалению, не успели его поставить.

– А вы что, не могли сами весла настрогать? – нахмурился Хромой.

– Так ведь война у нас была, – возмутился его придиркам Соломон. – Только вчера мирный договор заключили. У нас две ладьи есть, а третью мы дарим тебе. Пусть твои люди по своим рукам делают весла.

– Большие потери?

– Не без них, – усмехнулся Шнобель. – Анкилошу третий день поносит, всю округу провонял, гад.

– Они отдали пещеру Бурову, – пожаловался адмиралу Громила. – Везунчик установил там пулемет и гранатомет. Живем мы тут как на вулкане.

Хромой Тимур лично осмотрел вход в пещеру, воспользовавшись оптикой, любезно предоставленной Химиком. Вид Десантника, стоящего в проходе с гранатометом на плече, произвел на него большое впечатление.

– У него труба поболее будет, – пошутил Хаксли, возвращая астрономический инструмент хозяину. – Да и склон слишком крут.

– О чем и речь, – развел руками Шнобель. – Именно поэтому наш мудрый маршал Лавальер решил заключить мир с противником на вполне приемлемых для нас условиях. Месяц мы можем пользоваться лесопилкой. Еще месяц они будут ждать нашего возвращения и только потом займут долину Кабана.

– Думаешь, Везунчику можно верить? – обернулся Хромой к Снайперу.

– Воевать с нами он не будет, это точно, – пожал плечами Базиль. – Хотя сил у них в достатке. Твои аборигены оказались хреновыми бойцами. Размазал их Буров тонким слоем по долине амазонок вместе с тираннозаврами.

– Стратег! – восхищенно прицокнул языком Шнобель. – Мне Десантник сказал, что аборигенов они навалили три тысячи. А тираннозавров более ста пятидесяти. Причем треть ухлопал сам Феликс, оказавшийся редкостным пулеметчиком. Теперь они из шкур твоих союзников, Хромой, палатки для полеводов шьют.

– Из шкур аборигенов? – ужаснулся конопатый траппер из свиты адмирала.