Рай для негодяев

Буров был согласен и с Кузнецом, и с Десантником – жить вместе трудно, а врозь уже невозможно. Лумквист, считавший до этой минуты, что главное сейчас выбить Лавальера из долины, тоже впал в задумчивость. Было о чем подумать Штурману, у которого на Эдеме родилось двое детей. И пусть родились они вне брака, но со счетов их точно уже не спишешь. Да и другие общинники тоже не были бездетными. Многие завели уже по второму ребенку. Любовь амазонок к музыке не прошла бесследно.

Марианна выслушала Феликса молча, ни разу не перебив его, что уже можно было считать успехом. Буров, встречавшийся все эти годы с женщиной только урывками, поймал себя на мысли, что практически не знает ее. А ведь три месяца назад Марианна родила ему четвертого ребенка, правда девочку, которую он, кстати, еще ни разу не видел и, скорее всего, не увидел бы, если бы обстоятельства не изменились столь круто.

– Ты мне нравишься, – произнесла, наконец, Марианна. – Я хотела бы видеть тебя чаще. Но жить под одной крышей с мужчиной, это, наверное, очень тяжело.

Феликс засмеялся, потом внезапно оборвал смех, словно вспомнил что-то важное для себя.

– Моя жена боялась грозы и очень просила меня переждать. Но я был уверен в себе. Я чувствовал машину как никто. К тому же я очень хотел похвастаться новым домом на побережье, который построил для нее и для детей. Молния ударила прямо в кабину. И все для меня кончилось в том мире.

– Но в этом мире у тебя есть дети, – мягко сказала Марианна. – Двое мальчиков.

– И двое девочек, – напомнил ей Феликс. – Медведица сказала, что мне воздастся и, похоже, она оказалась права.

– Думаешь, это пророчество?

– Надеюсь, что это именно так.

Сход решили собрать вечером, когда все трупы тираннозавров и аборигенов были вывезены из окрестностей поселка и брошены среди камней на потеху кружащим в небе существам, которых Лумквист назвал птеродактилями. Был ли он прав, не знал никто. Но питались эти подобия птиц падалью. Ибо не прошло и нескольких минут, как они десятками и сотнями стали слетаться на пир смерти. Погибших амазонок, а точнее, то, что от них осталось, погребли в долине, у кромки хвойного леса в одной для всех могиле. Вместе они жили и ушли из этого мира тоже вместе, в один далеко не самый счастливый день.

Мужчины и женщины собрались у огромного саговника, одиноко возвышавшегося на склоне горы, в ста метрах от развалин поселка. Под саговником соорудили подобие стола, за который сели Буров, Лумквист, Марианна и Лань. Все остальные разместились прямо на траве полукругом. Агроном, срочно вызванный из Новой пещеры для такого случая, объявил о начале собрания. В кратком вступительном слове Божевич обрисовал сложившуюся ситуацию и предложил присутствующим высказываться по столь деликатному и важному вопросу. Пауза, однако, затягивалась, никто почему-то не спешил ни соглашаться с планами реформаторов, ни спорить с ними. Люди словно бы оцепенели в преддверии грядущих перемен. Пришлось автору идеи Кузнецу прояснить свою мысль до конца.

– Сразу же скажу, что я за полное и абсолютное равенство мужчин и женщин в общине. Брак, если таковой состоится, должен расторгаться по требованию одной из сторон. Женщины, как и мужчины впрочем, имеют полное право не вступать в брак, а жить отдельно или со своими подругами или друзьями. Мы построим для них два больших дома – один для женщин, другой для мужчин. Пусть ищут партнеров когда и где им заблагорассудится. Что касается семейных пар, то каждая из них вправе претендовать на собственный дом, хотя, конечно, общине придется попотеть на их строительстве. Но мы ведь не хоромы будем для них строить. Небольшой домишко из досок, если, конечно, удастся вернуть лесопилку. Если же нет, то мы построим новую, благо все необходимые материалы у нас есть.

– У нас женщин больше, чем мужчин, как с этим быть? – спросил Бонека Скороход.

– Если две женщины согласятся жить с одним мужчиной, то это их право. И наоборот.

Скороход ошарашенно почесал затылок и на всякий случай уточнил:

– А если мужчина с таким раскладом не согласен?

– Что ж у мужчины тоже есть свои права, и он волен либо согласиться с предложением женщин, либо отказаться от него. Еще вопросы есть?

Сход долго переваривал предложение красноречивого Бонека. Конечно, мужчинам, увидевшим свет на планетах Федерации, отлично были известны все недостатки и преимущества, как семейной жизни, так и холостяцкой. Что же касается женщин, родившихся на Эдеме и не знавших иной жизни, кроме общинной, причем в отрыве от мужчин, сделать выбор оказалось куда труднее. Станислав это понял, а потому поспешил успокоить роптавших амазонок:

– Никто вас к семейной жизни принуждать не будет, дорогие дамы. Каждая сама решит, связывать ей свою судьбу с мужчиной или подождать.

– А что скажет на это Великая Мать? – спросила одна из амазонок, поставив своим вопросом в тупик не только красноречивого Кузнеца, но и Агронома, никогда не лезшего за словом в карман. И вновь наступила долгая пауза, чреватая для организаторов большими неприятностями.

– Твое слово, Марианна, – негромко произнес Буров.