Рай

— Будь наготове, — предупредил он. — Скоро мы отбываем. Постараемся вернуть свое добро — и поскорее уйдем. Здесь опасно.

В ту ночь девушка снова пришла к нему и села рядом, как делала прежде. Они ласкали друг друга и наконец повалились наземь. Он вздыхал от удовольствия, а она почти сразу села, выпрямилась, собралась уходить.

— Останься со мной, — попросил он.

Она шепнула что-то, прижав ладонь к его рту. Возбудившись, он возвысил голос, а теперь увидел, как она улыбается в темноте. Кто-то кашлянул в соседнем доме, и Бати выбежала в черноту ночи. Юсуф еще долго лежал без сна, переживая заново краткие мгновения радости и мечтая утром вновь увидеть Бати. Он изумился тому, как охотно его тело откликалось ей и какую боль оставило в его теле внезапное исчезновение девушки. Он подумал о Чату и о купце — оба они рассердились бы, узнав, что он сейчас делал. Эта мысль пробудила тревогу, а от тревоги он избавился, облегчив себя от той настойчивой потребности, что вызвала Бати. Затем он отвернулся от самого себя и попытался уснуть.

Утром он увидел, как она выходит со двора вместе с другими женщинами, они шли ухаживать за скотом. Бати обернулась через плечо, и женщины засмеялись: она выдала все, что произошло между ними. Это любовь, закричали они. Когда будет свадьба? Так Юсуф перевел для себя их слова.

7

Поздним утром в город вошла колонна во главе с европейцем, который повел своих людей прямиком к росчисти перед резиденцией Чату. Мгновенно разбили огромный шатер и установили шест с флагом. Европеец, высокий лысеющий человек с большой бородой, в рубашке и брюках, обмахивался, словно веером, шляпой с широкими полями. Он уселся за стол, который поспешно установили его подчиненные, и принялся что-то писать в толстой тетради. Отряд состоял из аскари^[59] и носильщиков, все в шортах и мешковатых рубашках. Местные жители собрались вокруг лагеря, но хорошо вооруженные солдаты не подпускали их ближе. Услышав новость о появлении отряда, купец поспешил увидеться с европейцем. Солдаты преградили ему путь, но купец убедился, что был замечен европейцем, и когда тот закончил писать, то посмотрел в сторону мужчины, одетого в струящийся белый канзу, и жестом поманил его к себе. Главный над аскари, бойко говоривший на суахили, выступил вперед и принялся переводить. Купец впопыхах изложил свою историю и молил о помощи — вернуть украденное. Выслушав, европеец зевнул и сказал, что намерен отдохнуть, а затем ему угодно будет принять Чату. Купец и Чату дожидались на росчисти пробуждения европейца. Вот и пришел начальник над начальниками, приговаривали спутники дяди Азиза, дразня Чату. Уж он окунет тебя носом в дерьмо, ты, ворюга! Чату спросил Ниундо, случалось ли ему когда-нибудь иметь дело с европейцами. Говорят, они могут жевать железо. Правда ли это? Но уж раз такой человек потребовал его к себе, вот, он явился, чтобы не навлечь на свою голову лишних бед.

— Он спрашивает, что ты о них знаешь, — перевел Ниундо купцу.

— Скажи: скоро он сам увидит, — ответил купец. — И вернет мне мое добро прежде, чем закончится день.

Юсуф стоял среди прочих людей из каравана, и те на радостях дразнили и его, припоминая ему денечки в доме султана. Наконец европеец вышел из палатки, лицо его было красным и мятым со сна. Он тщательно умылся, будто у себя дома, а не в окружении сотен чужаков. Потом уселся за стол и угостился пищей, которую поставил перед ним слуга. Покончив и с этим, поманил к себе купца и Чату.

— Ты и есть Чату? — спросил он.

Главный аскари перевел эти слова султану, а Ниундо перевел перевод аскари купцу. Султан кивнул переводчику и, торопливо обернувшись, вновь окинул взглядом европейца. Никогда еще ему не доводилось видеть ничего столь странного, как умытый до блеска красный мужчина, у которого из ушей росли волосы, так он рассказывал впоследствии.

— Значит, Чату. Вообразил себя большим человеком? Так ты о себе понимаешь? — спросил переводчик, вторя словам начальника. — Что это ты вздумал грабить прохожих? Не боишься правительства и его законов?

— Какого правительства? О чем ты говоришь? — На переводчика Чату не побоялся прикрикнуть.

— Какое правительство? Хочешь знать? И лучше не ори, когда обращаешься ко мне, друг мой. Не слыхал, как правительство затыкает рты другим таким крикунам и заковывает их в цепи? — резко парировал переводчик. Ниундо прибавил громкости, переводя эти слова, и спутники купца радостно заулюлюкали.

— Он пришел за рабами? — гневно спросил Чату. — Этот твой начальник — за рабами сюда пришел?

Европеец нетерпеливо заговорил, лицо его еще более раскраснелось от досады.

— Хватит пустых разговоров, — сказал переводчик. — Правительство не торгует рабами. Есть ослушники, они торгуют рабами, большой начальник пришел, чтобы положить этому конец. Ступай, принеси имущество этих людей, пока не наделал беды.

— Я не просто так взял их добро. Один из их братьев забрал у меня золото и слоновую кость, — наябедничал Чату, и голос его жалобно задребезжал.