Рай

Когда представлялась возможность, они разбивали лагерь поблизости от поселения и выменивали еду, чтобы не тратить свои запасы. Чем дальше они продвигались вглубь страны, тем дороже обходились и мука, и мясо. На восьмой день пути они остановились у небольшого леса. Впервые с момента отправления был отдан приказ строить ограду — из страха перед хищниками. Носильщики ворчали, спорили, как всякий раз, когда под конец дневного перехода появлялась дополнительная работа. Они утверждали, что в этом месте кишмя кишат змеи. Симба Мвене прорубил мачете дорожку средь переплетенных ветвей, и остальные, устыдившись, последовали за ним. Они обрезали кусты и тащили мертвые ветви, складывая баррикаду высотой чуть больше метра. Дальше на их пути, у переправы через реку, располагалась деревня Мката. До сеида дошли слухи о караване, разграбленном местными жителями на берегу, и он решил не рисковать. Утром он послал двух человек вперед с подарками для султана Мкаты. Он обратился к самому ничтожному среди старейшин деревни и говорил с ним почтительно. Подарок, состоявший из шести отрезов ткани и двух мотыг, вернулся с сообщением: султан Мкаты требует предоставить в его распоряжение весь товар каравана. Он сам отберет дары, подобающие его положению, тем более если эти дары — дань, взимаемая за позволение пройти по его земле. Дядя Азиз рассмеялся, услышав требования султана, и удвоил подарок. Караван тем временем остановился в полумиле от деревни, любопытствующие детишки таращились на путников, держась в отдалении. Вестники вернулись с ответом: султан Мкаты все еще не удовлетворен, он велел передать, что он человек бедный и не желает, чтобы его торопили с решениями, о которых он может пожалеть. Купец вновь удвоил дары.

— Скажите султану, что мы все бедны, — велел он, — но просим его помнить, что и обитатели небес по большей части бедны, а большинство насельников ада алчны.

Остаток дня прошел в таком обмене сообщениями, пока не удалось утолить и жадность, и гордость. К реке они подошли ранним вечером и, пока стояли на берегу, увидели, как на женщину, зашедшую в воду, напал крокодил. Местные жители и путешественники сбежались к тому месту, где шла борьба, пенилась вода, но спасти несчастную не сумели. Деревенские жители предались отчаянию, они громко рыдали на берегу реки и на отмелях, взмахивали яростно руками, указывая на дальний берег, куда уполз крокодил. Родичи погибшей бросались в воду, и соседям приходилось вытаскивать их силой — многие подозрительно всматривались в воду, опасаясь появления новых хищников.

Река была глубокой, но возле Мкаты мелела. Широкие топкие берега привлекали полчища животных и стаи птиц. В ночи от воды и из зарослей доносился шум, носильщики забавы ради пугали друг друга, испуская вопли, будто подверглись нападению. Султан Мкаты распорядился зарезать двух коз и пригласил на ужин купца и его спутников. За трапезой хозяин был мрачен и даже не пытался проявить гостеприимство, хватал облюбованные куски, не заботясь о том, едят ли гости. Это был тощий человек с короткими седыми волосами, глаза с набухшими венами отблескивали красным в свете костра. На суахили он говорил с трудом, неразборчиво, и все же Юсуф понимал довольно много, когда вслушивался.

— Вы принесли сюда злосчастье, — говорил старик. — Та женщина, которую ныне забрал зверь, была защищена от воды и крокодилов. Не бывало прежде такого, чтобы кто-то, как она, был похищен, за все годы моей жизни такого не бывало. И я не слыхивал о таком во времена прежде нас.

И так он бесконечно рассуждал о той женщине, тараща глаза на путников в колеблющемся свете костра. Другие туземцы с ними вовсе не заговаривали, хотя на окраинах огненного круга слышалось их бормотание. Юсуф видел, как дядя Азиз почтительно подавался вперед всякий раз, когда султан возобновлял речь, и время от времени кивал, сочувствуя или соглашаясь.

— Многие люди приходили сюда, чтобы перейти на тот берег, — талдычил свое князек, — но лишь вы принесли нам проклятие. Если вы не заберете его с собой, наша жизнь потеряет покой и смысл.

— Положитесь на Бога, — мягко возразил купец.

— Завтра мы посмотрим, что можно сделать, дабы восстановить разрушенное вами, — сказал султан и с тем отпустил их.

— Грязный дикарь! — взорвался Мохаммед Абдалла. По бокам от их группы шествовали двое носильщиков с факелами, все держались настороже. — Будьте настороже, не то еще до конца ночи останетесь без стручков. Наш любезный хозяин собрался принести жертву здешним мерзким духам, небось, хочет в ночи швырнуть крокодилам пригоршню ваших мужских отростков. Да упасет нас Бог!

— А может, это не хуже любого другого средства? — сказал чуть позже Юсуфу дядя Азиз, с улыбкой отметив, как мальчик заинтересовался подобным кощунством.

Ночью Юсуфу вновь снился огромный пес из его кошмаров. Он говорил внятно, раскрывая длинную пасть в широкой ухмылке и выставляя напоказ желтые зубы. А потом оседлал беззащитный живот мальчика в поисках его глубочайших тайн.