Рай

Наконец Ниундо вернулся с разрешением войти в город. Купец распорядился входить в тишине, без музыки и громких разговоров, чтобы таким образом выразить почтение к горю султана. Городишко оказался маленьким, два-три десятка хижин, разбросанных группами по три-четыре строения. Воздух загустел от вони гниющей рыбы. Вдоль воды тянулись деревянные платформы на высоких опорах с соломенным навесом. Кое-где над платформами были натянуты куски брезента, а в тени под ними отдыхали глубокие выдолбленные каноэ. Дети, игравшие здесь же в тени, выбегали посмотреть, как молча проходит мимо караван.

Мужчины остановились там, где было велено оставаться до завершения переговоров. Кое-кто сразу же отправился на поиски туземцев, которые явно старались не лезть на глаза. Поскольку в караване хранили тишину, радостные крики тех, кому удалось встретить местных жителей, внятно доносились до остальных, и те тоже понемногу разбредались.

Султан прислал гонца с известием, что готов встретиться с купцом и его спутниками, но злобного вида старик, принесший приглашение, уточнил, что на аудиенцию допустят лишь четверых: горюющему невыносим вид и шум целой толпы. Дядя Азиз взял с собой мньяпару и Ниундо, а также Юсуфа. Пусть мальчик учится, как приветствовать владык этой страны, сказал купец. Они подошли к хижинам у самой воды — это было самое крупное скопление домов в городишке, — и их провели к большому зданию с крыльцом и прихожей. Внутри было сумрачно, дымно — костер горел у самой двери. Свет пробивался лишь в дверной проем, и когда путники вошли и провожатый велел им сдвинуться к стене, стало возможно что-то разглядеть в помещении. Султан, высокий и плотный мужчина, был одет в кусок бурой ткани, подвязанный на талии веревкой из плетеной соломы. Округлые складки торса блестели в этом скудном свете. Он сидел на табурете, упершись локтями в бедра, обеими руками сжимая толстую резную палку, торчавшую между широко расставленных ног. Поза его выражала внимание и готовность. По правую и по левую руку стояли две молодые женщины, обнаженные до талии, каждая с тыквой, где плескался какой-то напиток. За спиной султана стояла еще одна полуобнаженная женщина, обмахивавшая его плечи деревянным веером. Дальше, в тени — юноша. По обе стороны от султана расположились на циновках шестеро старейшин, некоторые тоже с голой грудью. От дыма Юсуф едва не задохнулся, глаза увлажнились. Неужели султану и его приближенным тут вполне уютно?

— Он говорит: добро пожаловать, — перевел Ниундо сказанные с улыбкой слова султана. — Вы пришли в дурной час, говорит он. Но другу всегда рады в его доме.

Султан подал знак, и женщина, стоявшая справа, поднесла к его губам тыкву, он сделал несколько затяжных глотков. Женщина шагнула к купцу. Теперь Юсуф заметил, что ее груди покрыты мелкими шрамами. От нее пахло дымом и потом, знакомый, возбуждающий запах.

— Он предлагает тебе выпить пива, — сказал Ниундо купцу, не пряча усмешку.

— Спасибо, но я вынужден отказаться, — ответил купец.

— Он спрашивает: почему? — еще шире улыбнулся Ниундо. — Пиво хорошее. Или боишься яда? Он уже сам отведал, ради тебя. Ты не доверяешь султану?

Тут султан еще что-то сказал, и старейшины принялись пересмеиваться, выставляя напоказ длинные зубы. Купец оглянулся на Ниундо, тот покачал головой. Жест двусмысленный — то ли не понял, то ли предпочел не переводить.

— Я купец, — сказал дядя Азиз, глядя прямо на султана. — И я чужой в твоем городе. Если выпью пива, начну кричать и лезть в драку, а так не подобает вести себя чужаку, прибывшему в город по торговым делам.

— Он говорит, это твой бог не разрешает тебе. Ему это известно, — сказал Ниундо, и султан и все его люди снова засмеялись. Ниундо понадобилось немало времени на то, чтобы перевести следующую реплику султана. Улыбка слетела с его лица, он обдумывал каждое слово, показывая, что старается достоверно все передать.

— Он говорит: наверное, это жестокий бог, раз он не позволяет людям пить пиво.

— Скажи ему: наш Бог суров, но справедлив, — поспешно возразил купец.

— Он говорит: ну ладно, ладно. Может, вы пьете пиво тайком. А теперь расскажите мне, что нового, — продолжал Ниундо. Султан между тем жестом пригласил гостей рассаживаться на циновках. — Хорошо ли торговали? Что привезли сюда на этот раз? Он говорит: ты же видишь, он не требует дани. Ведь так? Он слышал, большой начальник сказал, что больше не разрешается взимать дань. Так что он не допустит промаха и не станет просить дань, а то большой начальник узнает про это, явится сюда и его накажет. Он говорит: знаешь, о каком большом начальнике он говорит? — Тело султана содрогалось от коротких, как икота, приступов смеха, когда он задавал этот вопрос. — Немец, вот кто большой начальник. Насколько он понял, теперь это новый король. Приходил сюда недавно и сказал всем, кто он такой. Говорят, у главного немца голова из железа. Правда ли это? И у него есть оружие, которое может одним ударом уничтожить город. Мои люди хотят торговать и мирно жить своей жизнью, говорит он, никаких неприятностей с немцами.