Рай

Юсуф думал, что знает ответ, потому что и сам чувствовал нечто подобное, однако вслух он этого не сказал. Позднее, когда нашелся дом в аренду и при нем двор, где мужчины могли спать и можно было сложить весь товар в надежном месте, дядя Азиз продолжил беседу с Юсуфом:

— В те дни, когда я впервые наведывался в этот город, им управляли арабы, посланные султаном Занзибара. Оманцы — или же если не оманцы, то слуги оманцев. Талантливые люди эти оманцы. Очень способные. Они приезжали сюда и создавали собственные маленькие княжества. В такой дали от Занзибара! А иные отправлялись и дальше, в джунгли по ту сторону Марунгу, к великой реке, и там тоже создавали себе королевства. Расстояние для них было ничто. Они уже родились на свет, когда их благородный князь явился из Муската и завладел Занзибаром — так почему бы им не достичь того же? Их султан Саид разбогател благодаря плодам тех островов. Он построил дворцы, наполнил их жеребцами, и павлинами, и сокровищами, собранными по всему миру от Индии до Марокко, от Албании до Софалы. Он скупал повсюду и женщин, щедро платил за них. Говорят, он породил с ними сотню детей. Вряд ли он сам знал точное число. Представляешь, как трудно управляться с такой оравой? Должно быть, он тревожился, думая, как все эти княжата подрастут и каждому понадобится собственный кус мяса. Он тоже обагрил руки кровью родичей — двух-трех. И если их султан проделал такое и лишь приумножил свою честь, что ж им отставать?

Вельможи, перебравшиеся в эти места, разделили городишко на районы, по одному каждому. Во-первых, Каниение, им завладел араб по имени Мухина бин Селеман Эль-Уруби. Вторую часть города назвали Бахарени, а принадлежала она арабу Саиду бин Али. Третья часть — Луфита, здесь правил Мвение Мленда, родом из Мримы на побережье. Четвертая часть — Мковани, ее князек — араб Саид бин Хабиб Аль-Афиф. Пятый район — Бомани, имя властелина — Сети бин Джума. Шестая — Мбугани, а князя-араба звали Салим бин Али. Седьмая — Чемчем, она принадлежала индийцу Джуме бин Дина. Восьмая часть — Нгамбо, тут опять араб, Мухаммад бин Нассор. А девятая — Мбирани, и тут араб, Али бин Султан. Десятая — Малоло, имя араба — Рашид бин Салим. Одиннадцатая — Квихара, правитель — араб Абдалла бин Насибу. Двенадцатая — Гандже, араб Тхани бин Абдалла. А тринадцатая — Мьемба, она принадлежала бывшему рабу какого-то араба, звался он Фархани бин Отман. И еще Итуру, где правил араб Мухаммад бин Джума, отец Хамеда бин Мухаммада, он же Типпу Тиб[55]. О нем ты, должно быть, слыхал.

Теперь поговаривают, что немцы дотянут железную дорогу прямо досюда. Теперь они устанавливают законы и диктуют свою волю — впрочем, так оно повелось еще со времен Эмина-паши[56] и Принци. Но до появления немцев никто не мог добраться до озер, минуя этот город.

Купец подождал, не ответит ли ему Юсуф, а затем продолжал:

— Может, тебя удивляет, как столько арабов так быстро обосновалось тут? Когда они начали тут появляться, покупали здесь рабов, забрать себе здешние земли было не труднее, чем сорвать плод с дерева. Им даже не приходилось самим гоняться за добычей, хотя некоторые занимались этим потехи ради. Здесь хватало желающих продать соседей и родичей за побрякушки. И рынки были открыты повсюду, и на юге, и на океанских островах, где европейцы выращивали сахарный тростник, в Аравии и Персии и на новых гвоздичных плантациях султана на Занзибаре. Можно было изрядно заработать. Индийские купцы давали арабам кредит, чтобы те торговали слоновой костью и рабами. Эти индийские мукки — деловые люди. Они кому угодно одалживали деньги, лишь бы получить прибыль. Собственно, к тому же стремились и другие иностранцы, но они поручали мукки действовать за них. Арабы же украли деньги, купили рабов у одного из здешних диких князей и отправили рабов трудиться в поле и строить им дома — вот как возник этот город.

— Слушай, что говорит твой дядя, — напомнил Мохаммед Абдалла, заметив, что внимание мальчика рассеивается. Надсмотрщик присоединился к ним во время этого рассказа и вмешался в тот момент, когда купец слишком уклонился в сторону. «Он мне не дядя», — мысленно возразил Юсуф.

— Почему его прозвали Типпу Тиб? — спросил он.