Рай

— За этим мы приходим на землю, — говорил Мохаммед Абдалла. — Торговать. Мы идем в самые засушливые пустыни и самые темные леса, мы готовы торговать с королями и дикарями, нам все равно, жизнь или смерть. Для нас это все равно. Ты увидишь по дороге такие места, где людей еще не призвала к жизни торговля, они ползают, как раздавленные насекомые. Нет людей умнее, чем торговцы, нет более благородного призвания. Оно дает нам жизнь.

Товар их состоит в основном из тканей и скобяных изделий, пояснял он. Каники, марекани[53], бахта, всякие виды ткани. Все лучше, чем вонючие козьи шкуры, в которые дикари облачаются, если предоставить их самим себе. Если они вообще во что-то одеваются, ибо Господь создал язычников не ведающими стыда, чтобы верные могли сразу их распознать и решить, как обходиться с ними. По эту сторону реки рынок заполнен тканями, но все еще есть спрос на скобяные изделия, особенно среди земледельцев. А их караван движется на другой берег озера, в страну Маньема, вглубь зеленой, покрытой тенью горной страны. Там-то все еще главный предмет обмена — ткани. Дикари не берут денег за свой товар. К чему им деньги? А еще они везли одежду, лезвия мотыг и ножи, табак и хорошо припрятанный запас пороха и пуль, предназначенный в подарок особенно упрямым князькам. «Порох и пули возьмут даже там, где больше ничего не захотят», — объяснял мньяпара.

Путь их лежал на юго-запад до озера, эта часть страны была хорошо известна торговцам, и на нее уже надвигалась тень европейской власти. Этих псов, как их называли, было пока немного в округе, и люди еще жили привычной жизнью, но все знали, что в любой день могут появиться европейцы.

— Поразительные они люди, эти европейцы, — заметил Мохаммед Абдалла, оглядываясь за подтверждением на дядю Азиза.

— Положимся на Бога, — успокоительно ответил купец, глаза его заблестели насмешливо, когда мньяпара внезапно разразился взволнованным монологом:

— Каких только историй о них не рассказывают! О сражениях на юге, об их острых саблях и дивных, прицельно стреляющих ружьях! Говорят, они едят железо и обладают властью над землей, но в это я не верю. Если они едят железо, выходит, могут съесть и нас, и всю землю? Их корабли плавают далеко за пределами известных морей, они бывают размером с небольшой город. Вы когда-нибудь видели их корабли, сеид? Я видел в Момбасе несколько лет назад. Кто обучил их таким вещам? В их домах, слыхал я, полы из мрамора, сияют и переливаются таким мягким блеском, что хочется подобрать край одежды, чтобы ненароком не намочить. Но выглядят они как ободранные змеи, и волосы у них золотистые, как у женщин или уродов. Впервые я увидел одного из них — он сидел на стуле под деревом посреди леса. Я прошептал имя Всевышнего, решив, что оказался в присутствии дьявола. А потом сообразил, что это похожее на призрак существо — один из знаменитых «укротителей народов».

— Он что-то сказал? — спросил Юсуф.

— То не были слова, знакомые человеческому слуху, — ответил Мохаммед Абдалла. — Наверное, он зарычал. Я видел, как из его рта выходили клубы дыма. Возможно, они джинны. Господь сотворил их из огня.

Юсуф догадался, что мньяпара посмеивается над ним, увидел, как изогнулись в улыбке губы дяди Азиза.

— Если джинны построили пирамиды, отчего бы им не строить корабли размером с города? — сказал купец.

— Но кто объяснит, зачем они явились сюда? — вопросил Мохаммед Абдалла. — Словно сама земля треснула и выбросила их вон. Может, когда они покончат с нами, земля вновь разверзнется и засосет их обратно в их страну по ту сторону мира.

— Ты стал болтать как старуха, Мохаммед Абдалла. — Купец вытянулся на циновке, готовясь уснуть. — Они пришли сюда за тем же, за чем ты и я.

6