Рагана

Страшная догадка обожгла меня, но прежде, чем я произнесла ее вслух, Совий все же заговорил – глухим, безразличным голосом, в котором звучала обреченность. Как будто он уже все для себя решил.

– О чем говорить? Я позабыл о Школе Дейва как о страшном сне. Десять весен прошло. И за все годы – ни единого отклика силы. Может, я и был когда-то дейвасом, да только потерял свою искру.

– Кому ты лжешь, Буревестник? Или все же правильно – Огнеяр?

Марий сменил положение, и снова мне почудилась боль в его движениях. Он выглядел все так же высокомерно, и мы с Совием слушали его, не в силах заставить замолчать.

– Помнится, наместник нашей славной столицы долго горевал из-за гибели сына – юного и невероятно талантливого огненосца. Какое совпадение, что незадолго до трагедии мальчик крупно повздорил с магистрами Школы Дейва. Вести разнеслись быстро. Вот только те, кто услышал слова мальчика, которые он прокричал на площади перед Школой, почему-то никому не смогли их повторить. Исчезли или скончались в скором времени. Моровое поветрие виновато, не иначе, – Марий пытливо смотрел на Совия, наблюдая за бурей чувств, сменяющихся на его лице.

Я же медленно отступила и прижалась спиной к старой мудрой ели. Без опоры мне открывшуюся правду было не вынести.

А Марий продолжал бить словами, точно мечом:

– В то же время воевода стрелецкой сотни, Гарад Буревестник, снял с себя шапку и попросил отставки. Князь Мудр уговаривал Барада остаться, но тот был непреклонен. И князь отпустил верного стрельца, вот только Буревестник не доехал до дома – пропал без следа. А терем, псарни и любимая кузница оказались отписаны его дальнему родственнику. Удивительные совпадения, не правда ли?

– Чего ты хочешь, Болотник? – устало выдохнул Совий.

– Погоди, я еще до самого интересного не дошел. До нашей милой раганы. Кому, как не тебе, знать, что только у раганы и дейваса может родиться новый колдун или ведьма. И ты наверняка помнишь, что рагана, чье сердце свободно, отзывается на силу дейваса, который мог бы стать отцом ее детей. Кроме тех случаев, когда она уже успела полюбить по-настоящему. И вот незадача: Ясмена отзывалась на мою силу. Но твое присутствие сводило эту связь на нет. Я припомнил все, что знал о младшем Огнеяре, и понял, что случайно наткнулся на ту самую богами забытую деревню, где Гарад спрятал мальчишку. Дальше мне стало интересно: она тебя любит или просто на твою силу отозвалась раньше? Ведь уничтожить искру Перкунаса невозможно – только если убить тело, ее носящее. А тело твое вполне живо – старик Гарад все же сумел укрыть тебя от гнева Старших.

– Совий, – тихо позвала я.

Лис вздрогнул. Его взгляд метнулся ко мне и вернулся к Болотнику. Лицо охотника было пепельно-серым, а шрамы белели на коже слишком ярко, и мой взгляд то и дело опускался к ним. Я наконец сдалась и начала их рассматривать, отстраненно удивляясь, как хорошо и ровно все зажило.

– Из-за чего тебя изгнали из Школы?

– Я узнал, что делают с раганами в застенках этого проклятого места, – тоскливо прошептал Совий, но я все равно услышала каждое слово. – Я был готов к чему угодно, только не к тому, что носители небесной искры, огненный щит Беловодья – насильники и убийцы.

– И тогда он пообещал сровнять Школу с землей, – подхватил Марий. – Знаешь, Лунница, это было красиво. Очень глупо, но красиво. Я ведь там был…

– Верно, – медленно поднял взгляд Совий. Теперь настал его черед внимательно вглядываться в Мария. – Я тоже тебя вспомнил. Вот только я прав: ты мне не друг. И никогда им не был. Это ведь ты был тем трусливым мальчишкой, вечно прячущимся в тенях и начинающим заикаться, едва слушателей становилось больше двух!

Марий спал с лица. Рунический меч лязгнул, на полпальца показавшись из ножен. Но дейвас взял себя в руки и улыбнулся привычной кривой ухмылкой:

– Надо же, звезда потока все же оказалась не совсем ослеплена своим талантом. А знаешь, Совий, годы тебя не пощадили. Эти шрамы, одежонка… Если б не рагана, упорно не реагирующая на зов моей силы, я бы не обратил на тебя внимания.

Отдельные кусочки в моей голове наконец стали складываться в единую картину. Так вот почему дейвасы не спешили уезжать из Приречья. Похоже, Совий невольно спас меня от страшной участи. Марий пытался выяснить, что мешает его силе, но сразу понять, что Совий тоже дейвас, ему не удалось – ведь искра Лиса долгих десять весен спала, усыпленная или сломанная. Но какая же насмешка судьбы – я, всю жизнь убегавшая от дейвасов, помогла одному из них вернуть огненный дар… Теперь я понимала: огонь в глазах Совия мне не почудился. Это искра Перкунаса в нем оживала и постепенно разгоралась в яростное пламя.

Вот только тепло в моем сердце поселилось задолго до ее пробуждения.

Но говорить об этом я не собиралась ни одному из стоявших передо мной мужчин.

Между тем Совий спокойно поднял лук и медленно, по всем правилам натянул тетиву:

– У тебя есть одна попытка уговорить меня оставить тебя в живых.

Марий чуть изогнул уголки губ.