Рагана

В этом «о!» было столько чувств и намеков, что я едва не заалела как маков цвет. К сожалению, не все они были далеки от истины. Но не покраснеть мне все же удалось. Стоило в подробностях припомнить вчерашний день, как вся краска от лица отхлынула, а ноги подкосились.

– А ты согласен с мнением милой знахарки? – пытливый взгляд зеленых глаз снова переместился на охотника, и я выдохнула с облегчением.

Как ни странно, волна жара отступила, будто появление Совия ее спугнуло, и это не могло не радовать.

– Ты гнался за нами, чтобы узнать, как Ясмена ко мне относится? Это как-то влияет на выбор пыток, которые ты собирался к ней применить?

Марий поморщился, будто Совий сказал что-то неприличное.

– Право, тебе стоит слушать более внимательно. Я же сказал – я не трону Ясмену. Напротив, я уже помог вам выбраться из Приречья, оставив от рун на воротах одну лишь видимость. И сейчас снова хочу предложить помощь. Я, знаешь ли, люблю исполнять чужие мечты, особенно если они совпадают с моими.

– О чем ты говоришь? – судя по тону, охотник нахмурился.

Я внимательно слушала дейваса, даже не подозревая, что он имеет в виду. О каких мечтах говорит? Почему его одежда опалена, а сам он выглядит так, словно свернул гору? Где Дарган? И что стало с Марьяной, если дейвасы так быстро узнали о моем побеге?

Марий тонко улыбнулся, я задохнулась от волны жара, прокатившейся по телу. Это не мои чувства. Не мои. Он чарует прямо сейчас, пытается воздействовать на мое естество. Я не могу его желать по своей воле. Я отвела взгляд, пытаясь убежать от колдовской притягательности зеленых глаз. Совий качнулся вперед, заставляя меня отступить. Пирожок фыркнул и закусил удила, нервно топнув копытом. Марий, продолжая улыбаться, наклонил голову к плечу. Перед моим внутренним взором мелькнули картины обнаженного белого тела на темных простынях, и я замотала головой с такой силой, что коса хлестнула меня по щекам.

– Хватит! – рявкнула я. – Перестань меня чаровать!

– О чем ты, милая? – удивленно вздернул бровь дейвас. – Попробуй я хотя бы коснуться силы, и твой цепной пес с наслаждением отпустит тетиву. Извини, но я иначе представляю собственную смерть.

Дейвас медленно потянулся к мечу, и Совий мигом вскинул лук к плечу. Солнечный блик скользнул по наконечнику. Птицы примолкли, то ли испугавшись наших выкриков, то ли попрятавшись в ожидании грозы, ворочающей клубами воды и огня пока еще вдалеке.

Но огненосец лишь упер ножны в землю и медленно встал, опираясь на них, как на трость. От него не пахло кровью, но весь вид Болотника говорил, что он выдержал нешуточную битву. Марий выпрямился, и если б я не всматривалась в его лицо, то не заметила бы гримасы, которая на долю секунды заставила и без того острые скулы обозначиться еще резче.

– Тебе не стоит меня бояться, Ясмена Лунница. Ведь я хочу того же, что и ты. Я собираюсь вернуть лаум в Беловодье.

* * *

– Ты сошел с ума, – выдохнул Совий.

Я была готова с ним согласиться… вот только внутри тонко и протяжно звенела струна, молящая прислушаться к словам дейваса. Они звучали как сказка, как воплощение самого тайного моего желания, и я просто не могла сказать ему прекратить.

– Отчего же? – огненосец вздернул идеальную бровь. – Или ты считаешь, что это невозможно?

– Я…

– Разве не этого ты хотел тогда, десять весен назад?

– Откуда ты знаешь? – Совий побледнел.

Его руки, держащие лук, не ослабили хватку, но, посмотрев на него, я испугалась. Рыжий Лис разом будто постарел, под глазами залегли тени, а в зрачках заклубилась тьма. И – показалось или нет? – по ореховой радужке словно пробежал огонек.

– Совий, – я потянула парня за рукав. – О чем он говорит? Вы тут не наедине вообще-то!

– Ну же, скажи ей, – Марий чуть склонился в издевательском поклоне, словно мы не застыли на лесной поляне, а сидим в гостиной какой-нибудь барыни и чаи распиваем. – Я ведь узнал тебя, Совий Буревестник. И после этого перестал удивляться твоей осведомленности о делах дейвасов. Так что, поведаешь нашей прекрасной ведьме правду?

Совий молчал, и только желваки ходили под кожей. Он с трудом повернул голову, искоса глядя на меня, а я смотрела на него, ожидая, что он возразит дейвасу, посмеется над ним, в конце концов, спустит стрелу… Что станет со мной, если охотник выберет последний вариант, я старалась не думать. Потому что сама не знала, насколько глубоко проник яд огненосца в мои душу и тело. Но Совий молчал. Он пытался начать говорить, открыл и закрыл рот, но не проронил ни звука. Я уже понимала, что мне не понравится то, что он скажет.

И не выдержала:

– Говори, Марий. Раз он сам не может…

В глазах Совия мелькнули боль и обида. На миг его отстраненность сломалась, и через трещину я увидела его настоящего, раненного моими жестокими словами. Но тут же тень снова набежала на лицо моего бывшего друга, и он закрылся еще сильнее.

– Сложно отказать даме в просьбе, – вкрадчиво протянул Болотник. – И все же я попытаюсь и дам тебе последний шанс.