Рафферти

— Идет, — согласился Рафферти. — Буду называть вас Джил.

— А я вас Джек.

— Отлично, — рассмеялась Мейвис. — Джек и Джил. Что случилось? Кто кого заворожил?

Джил тоже хотела было засмеяться, но, подняв глаза, увидела, что Рафферти вдруг покраснел. Когда они вышли из ресторана и пошли впереди, он бережно держал ее под руку.

Вечер обещал оказаться одним из самых тоскливых в ее жизни.

Играл проигрыватель, Томми и Мейвис танцевали, а Рафферти, сидя на диване, пил виски с содовой и почти все время молчал. Виски, по-видимому, не оказывало на него никакого действия, он оставался таким же сдержанным. Джил пригласила его танцевать, но он помотал головой — не умеет. Он устал, сказал он, лучше он посидит и послушает музыку.

Когда Джил была на кухне, туда вошел Томми, закрыв за собой дверь.

— Что с ним? — спросила она, кивнув в сторону комнаты. — Можно подумать, что у нас тут поминки.

— Не беспокойся за него, девочка, — ласково обняв ее, тихо сказал Томми. — Можешь мне не верить, но это действительно большой человек. По-настоящему большой. Председатель лос-анджелесского комитета профсоюза транспортных рабочих. А придет время, и он станет одним из самых крупных боссов в стране.

Ей и раньше доводилось встречать профсоюзных лидеров, но ни один из них не был похож на Рафферти. В большинстве своем это были пронырливые и вместе с тем непокладистые итальянцы или ирландцы, которые отлично ориентировались в Нью-Йорке и на Бродвее чувствовали себя как дома. Она знала, что у Томми какие-то дела с профсоюзниками, и, хотя никогда не задавала ему вопросов, а он сам очень редко рассказывал ей о своих делах, профсоюзы и рэкет казались ей тесно связанными и, естественно, ассоциировались с нарушением закона. По крайней мере, те профсоюзные лидеры, с которыми ее знакомил Томми, ничем не отличались от гангстеров и рэкетиров.

— Он всегда такой разговорчивый? — насмешливо спросила она.

Томми взглянул на нее с самым серьезным видом и покачал головой.

— Это один из умнейших людей, которых я когда-либо знал, — сказал он. — Не ошибись, малютка, Джек Рафферти очень неглуп. Может, с виду он и кажется простачком, но в действительности голова у него золотая. Большой он человек, а будет еще больше. Он может сделать мне много добра, девочка, много добра. Вот почему я прошу тебя быть с ним полюбезнее.

— Я стараюсь, — ответила она, — но только никак не могу разгадать его желаний. Он совсем не обращает на меня внимания, сидит, слушает музыку и пьет. С Мейвис он и тремя словами за весь вечер не обмолвился.

— Он всегда такой. Но ты ему нравишься. Я это вижу. Ты ему нравишься, девочка.

— Странная у него манера выказывать свои симпатии, — заметила она.

— Послушай, девочка, — принялся убеждать ее Томми, — этот человек значит для меня немало. Он важная персона. Очень важная. Через несколько минут я исчезаю, и ты скажи Мейвис, чтобы она ушла вместе со мной. Если Джек пожелает остаться, пусть остается. Мне нужно, чтобы ты…

Отпрянув, она в недоумении уставилась на него.

— Что? Ты хочешь уйти и оставить этого типа со мной? Еще чего? Меня совсем не устраивает…

Приложив палец к ее губам, он схватил ее за плечо.

— Слушай, девочка, он тебя не изнасилует, не бойся. Не такой это человек. Мне просто нужно, чтобы ты…

— Я не боюсь, что меня изнасилуют, — перебила она. — Я боюсь умереть со скуки.

— Все будет в порядке, — успокоил ее Томми. — Не бойся. — Он опять стал серьезным. — Я же сказал тебе, что для меня это важно. Он может оказаться чертовски полезным, а если говорить честно, мне самому пока не удалось расположить его к себе. Вот я и прошу, чтобы ты мне помогла. Ты ему, по-видимому, нравишься, мне нужно, чтобы ты была с ним полюбезнее. Он, наверное, помалкивает из-за нас с Мейвис. Эти ребята с Запада все какие-то чудные. Так или иначе, сделай это для меня, малютка, идет?

— Пожалуйста, Томми, — согласилась она. — Я буду стараться изо всех сил. Но если желаешь знать мое мнение, то больше всего ему, по-моему, сейчас хочется добраться до постели в своем отеле.

Вслед за Томми она вошла в гостиную и увидела Рафферти возле проигрывателя: он менял пластинку. Поймав взгляд Мейвис, она увела ее в ванную.

— Томми хочет через несколько минут смотаться, — сказала она, — и просит, чтобы ты ушла вместе с ним, ладно?

Мейвис свистнула.

— Не возражаю, — ответила она. — А как насчет этого парня? Он остается?

— Не спрашивай и делай, что велит Томми, — ответила Джил.

Мейвис выразительно передернула плечами.

— Твои друзья — мои друзья, милочка.

Через полчаса Томми, допив стакан, встал и потянулся.

— Мне пора, Джек, — сказал он. — А ты можешь остаться с девушками, если хочешь. Они ведь до зари не ложатся.

Рафферти был в нерешительности.

— Может, мне тоже лучше…

— Ночь только начинается, — сказала Джил, стараясь подавить зевок. — Сидите, куда спешить. Я налью вам еще виски.

Он отдал ей стакан и снова уселся на диване.

Когда Джил вернулась из кухни, Томми в комнате уже не было. Исчезла и Мейвис.