Радуга Шесть

— Обязательно, сержант Джонстон, — ответил Дэйв Вудс, вынимая две мишени американского образца, — их называли Q потому, что эта буква была на месте, где у человека находится сердце. Затем он взял третью мишень для себя. Сержант с роскошными усами из полка военной полиции британской армии, он сам отлично стрелял из своего девятимиллиметрового «браунинга». Мотор плавно спустил к десятиметровой отметке три мишени, прикрепленные зажимами, где они повернулись боком, пока три сержанта надевали защитные наушники. Строго говоря, Вудс был инструктором по стрельбе из пистолета, однако качество стрелков в Герефорде сделало его работу крайне скучной, и в результате он сам расстреливал почти тысячу патронов в неделю, совершенствуя собственное мастерство. Все знали, что он стреляет вместе со стрелками «Радуги» и часто вызывает их на дружеские соревнования. Результаты нередко оказывались ошеломляющими — инструктор стрелял не лучше многих. Вудс придерживался традиционных правил и стрелял, держа пистолет в одной руке, так же как Вебер, хотя Джонстон предпочитал стрельбу из стойки Вивера. Мишени повернулись к ним без предупреждения, и три пистолета выплюнули поток пуль в их сторону.

* * *

Дом Эрвина Остерманна поистине великолепен, в десятый раз подумал Ганс Фюрхтнер, именно такой грандиозный дворец должен быть у высокомерного классового врага. Их с Петрой исследования не обнаружили аристократического происхождения теперешнего владельца «шлосса», но Остерманн, несомненно, считает себя аристократом. Пока считает, подумал Ганс, поворачивая на двухкилометровую подъездную аллею из коричневого гравия и проезжая мимо аккуратно подстриженных садов и кустов, выстроенных с геометрической точностью рабочими, которых сейчас нигде не было видно. Подъезжая поближе к дворцу, он остановил арендованный «Мерседес» и повернулся направо, словно в поисках места для парковки. Проезжая вокруг тыльной части дворца, Ганс увидел вертолет «Сикорски S-76B», которым они воспользуются позднее, стоящий на обычной асфальтовой площадке с накрашенным на ней желтым кругом. Отлично. Фюрхтнер продолжал объезжать вокруг дворца и поставил машину перед ним, в пятидесяти метрах от главного входа.

— Ты готова, Петра?

— Ja, — прозвучал ее ответ, произнесенный напряженным голосом. Прошло много лет с тех пор, когда они проводили операцию, и ее непосредственная реальность отличалась от планирования, когда они провели неделю, рассматривая схемы и диаграммы. Были вещи, в которых они не были уверены, например, точное количество слуг в здании. Они пошли к входной двери, когда машина для доставки цветов подъехала к дому почти одновременно с ними. Дверцы открылись, и вышли двое мужчин, оба с большими коробками в руках. Один махнул рукой Гансу и Петре, приглашая их подняться по ступенькам, что они и сделали. Ганс нажал на кнопку звонка, и через мгновение дверь открылась.

— Guten Tag, — сказал Ганс. — У нас назначена встреча с герром Остерманном.

— Ваше имя?

— Бауэр, — ответил Фюрхтнер, — Ганс Бауэр.

— Доставка цветов, — произнес один из мужчин.

— Заходите, пожалуйста. Я сообщу герру Остерманну, — сказал дворецкий, или как называется его должность.

— Danke, — ответил Фюрхтнер, делая знак Петре проходить первой через изысканно украшенную дверь. Мужчины с коробками последовали за ними. Дворецкий закрыл дверь и повернулся к стоящему на столике телефону. Он поднял трубку, начал нажимать на кнопки и внезапно остановился.

— Почему бы вам не проводить нас наверх? — спросила Петра. В руке она держала пистолет, направленный в лицо дворецкого.

— Что это?

— Это, — с теплой улыбкой ответила Петра, — и есть назначенная встреча. — У нее в руке был автоматический пистолет «вальтер» тридцать восьмого калибра.

Дворецкий нервно проглотил слюну, когда увидел, что мужчины открыли свои коробки и достали из них легкие автоматы, которые они зарядили прямо перед его глазами. Прошло несколько секунд, и в двери вошли еще двое молодых мужчин, вооруженных такими же автоматами.

Фюрхтнер не обратил внимания на пришедших мужчин и сделал несколько шагов, чтобы оглядеться вокруг. Они находились в большом вестибюле, на его высоких, четырехметровых стенах висят картины. Поздний Ренессанс, подумал он, здесь работали известные мастера, но не знаменитости, большие картины, изображающие сцены из семейной жизни, в позолоченных резных рамах, которые по-своему впечатляли сильнее, чем сами картины. Пол был из белого мрамора с черными вставками в виде бриллиантов по швам, мебель, также большей частью позолоченная и похожая на французскую. Однако особого внимания заслуживало то обстоятельство, что он не увидел других слуг, хотя издалека доносилось жужжание пылесоса. Фюрхтнер протянул руку в сторону двух мужчин, пришедших последними, и указал им на западную часть первого этажа. Там находилась кухня и, несомненно, люди, которых нужно контролировать.

— Где герр Остерманн? — спросила Петра.

— Его нет здесь, он...

Результатом стало движение ее пистолета, уткнувшегося дворецкому прямо в рот.