Радуга Шесть

Попов задумался на несколько секунд. Но он будет удивлен, если они сумеют даже подняться на борт самолета, не говоря уже о том, чтобы прилететь на нем в Африку. Проблема с «миссиями» вроде этой заключалась в том, что, как бы тщательно ни было отработано большинство ее деталей, эта цепь будет определенно не прочнее ее самого слабого звена, а прочность этого звена слишком часто определялась другими людьми или случайностью, что было еще хуже. Ганс и Петра верили в свою политическую философию, и подобно тому, как раньше люди настолько верили в свои религиозные убеждения, что шли на самый абсурдный риск, они делают вид, что планируют эту «миссию». При этом они полагались на свои ограниченные возможности — и, если называть вещи своими именами, их единственным ресурсом было стремление подвергнуть мир жестокому насилию. Многие люди поступали таким же образом, заменяя надежду ожиданием и знание — верой. Они готовы действовать наугад, полагаясь на случайный шанс, — один из своих смертельных врагов, тогда как настоящий профессионал примет все меры, чтобы полностью устранить его.

Таким образом, структура их веры была, по сути дела, попыткой действовать вслепую или, возможно, мчаться вперед в шорах, что лишало этих двух немцев всякой возможности объективно смотреть на проходящий мимо мир, к которому они отказывались приспосабливаться. Но для Попова реальным смыслом этого была их готовность доверить ему деньги. Сам Дмитрий Аркадьевич вполне успешно приспособился к изменившимся обстоятельствам.

— Ты уверен в этом, мой друг?

— Да, уверен. — Фюрхтнер закрыл кейс, набрал комбинацию на замках и положил его на колени Попова. Русский принял на себя ответственность с надлежащей серьезностью.

— Я буду бдительно охранять их. — По всему пути к моему банку в Берне. Затем он протянул руку: — Желаю удачи и прошу быть осторожными.

— Danke. Мы добудем информацию, которая тебе нужна.

— Мой наниматель очень в ней нуждается, Ганс. Мы полагаемся на тебя. — Дмитрий вышел из машины и пошел обратно в направлении терминала, где он возьмет такси и поедет в свой отель. Интересно, когда Ганс и Петра начнут действовать? Может быть, уже сегодня? Нет, подумал он, ведь они считают себя профессионалами. Молодые идиоты.

* * *

Сержант первого класса Гомер Джонстон вынул затвор из винтовки и осмотрел нарезку внутри ствола. Десять выстрелов несколько загрязнили ее, но мало, и в стволе перед патронником он не заметил следов эрозии. Их и не следовало ожидать до тех пор, пока он не сделает примерно тысячу выстрелов, а пока через канал ствола прошло всего пятьсот сорок пуль. И тем не менее через неделю ему придется начать пользоваться оптико-волоконным прибором для проверки нарезки, потому что семимиллиметровый патрон «ремингтон магнум» создавал высокую температуру при стрельбе, а излишне высокая температура сжигала ствол немного быстрее, чем ему хотелось. Через несколько месяцев ему придется заменить ствол, утомительное и достаточно сложное дело даже для такого искусного оружейного мастера, как он. Трудность заключается в необходимости точно совместить ствол со ствольной коробкой, после чего потребуется примерно пятьдесят выстрелов на стрельбище с известной дистанцией, чтобы убедиться, что выстрелы попадают в цель с нужной точностью. Но это пока в будущем. Джонстон побрызгал на мягкую тряпочку небольшое количество состава, удаляющего нагар, и шомполом прогнал тряпку через ствол. Тряпка вернулась обратно грязной. Он снял ее с шомпола и повторил процесс шесть раз до тех пор, пока последняя тряпочка не вернулась совершенно чистой. Следующей тряпкой он высушил нарезку исключительного по качеству ствола «Харт», хотя состав «Брейк-фри» и оставил тончайший — толщиной не более одной молекулы — слой силикона на стали, который защищал ее от коррозии, не меняя микроскопические допуски ствола. Закончив работу, удовлетворенный снайпер вставил обратно затвор, вдвинув его в пустой патронник с окончательным актом спуска бойка, что разрядило винтовку, когда затвор оказался в надлежащем положении.