Радуга ярких проказ

Мы не хотим, чтобы нас из полона спасали –

Страстно зимовку проводим в торосах постели.

Погрузневший адмирал

На востоке нежным цветом разгорается заря,

Город вялый, полусонный поднимает якоря.

Лодки — шустрые машины, а трамваи-корабли

По делам и на работу потихоньку погребли.

Перископ подводной лодки — это выход из метро,

В первых ранних, робких бликах улыбается хитро.

Я из рубки капитана наблюдаю свысока:

Пешеходами-пловцами заполняется река.

Не хожу давно я в рейсы, погрузневший адмирал,

У окна стою беспечно, уносясь легко в астрал.

Позади перипетии, отправлений суета,

Со швартовкою проблемы, с такелажем маета.

Быстротечные романы, страсти северных морей

Наложили отпечаток — сединой блестят моей.

Знал я сдержанность блондинок и красоток южных пыл,

В многомесячных походах увлекался и кутил.

Поостыл, остепенился, шебутную вахту сдал,

Тихим утром на рассвете открывается портал –

Уношусь в хмельные дали, вспоминаю шумный круг

Дружной слаженной команды, романтических подруг.

Навигация в разгаре — смог плывёт со всех сторон.

Капитанский пост пустеет, мой проржавленный балкон.

В чужом саду

Гуляю мыслями по чуждому мне саду,

Тебе с другим там нестерпимо хорошо.

Я добровольно снял любовную осаду.

Не состоявшись, время близости прошло,

Мне подарив вкус одиночества в награду,

На подоконнике с бегонией кашпо

И бесконечное теченье размышлений,

Несущих в прошлое противною рекой.

«Начать всё снова?» — суть бессмысленных сомнений,

В ночи звучащих камертоном за стеной

И раздувающих уголья подозрений,

Огонь желанья снова встретиться с тобой,

Осыпать нежно лепестками комплиментов,

Обдать чарующим парфюмом добрых слов,

Вернуть слезливую безгрешность сантиментов,

Легко растрогав… посадить вдруг под засов,

Чтоб не плодила ты на руку претендентов.

Я — раб и господин твоих счастливых снов.

Влюбчивый

От любви до любви — только шаг,

Меня щепкою носит безвольной.

Месяц с дамой гулял хлебосольной.

Увлекла меня после завмаг:

Привечала в постели фривольной,

Обучала — куда, что и как.

Мы расстались. Я полон был сил,

Возбуждающих знаний кипучих,

Безотвязных стремлений липучих,

На плейбоя вполне походил,

Выделялся средь граждан снующих,

Залихватски интрижки крутил.

Полыхал за романом роман.

Соблазнила дородная Катя.

Истощился, энергию тратя,

Отупел, как последний болван,

Потому что с утра, на закате

Я батрачил, постельный титан.

Вдруг нашёл идеал красоты,

Пел признанья в ночи вдохновенно,

Унижался в ногах вожделенно,

Но сожгла она быстро мосты,

Объяснив наш раздор откровенно:

«Слишком влюбчивый, миленький, ты!»

Балагур

Я делаю зарядку по утрам,

Чтоб выглядеть в постели эротично,

В компаниях смотреться эстетично

На фоне возрастных обрюзгших дам,

Шокировать нимфеток сединой,

Коричневой накачанной спиной,

Не сгорбленной годами и трудом,

А глянцевой от крема и загара.

Изображаю бравого гусара,

Стремясь к заветной цели напролом,

Не замечая терний и преград,

Клеветников язвительных тирад,

Которые порой летят вослед.

Завистники им вторят громогласно,

Мол, напрягаться с возрастом опасно,

Смотрите, что творит под старость дед,

Себя транжиря с юными зазря.

На злые сплетни с юмором смотря,

Темп жизни не снижаю озорной.

Взмывают шуток яркие петарды.

Я, променяв на дискотеки нарды,

От боли маюсь, крашеный плейбой,

В сетях рассвета, но потом опять

Готов кутить и дурочку валять.

Для балагурства множество причин.

Оно не пахнет приторно аптекой,

Пропыленной пустой библиотекой,

Выбрасывает в кровь серотонин.

Пока кудесит афродизиак,

Не нужен прикроватный аммиак.

Пожарник

Она обожгла меня пламенем –

Дыханьем прерывистым, жарким.

Смущённым я выглядел, жалким

Под рыжим трепещущим знаменем

Её бесподобных волос.

Возник осторожный вопрос:

Что делать с крутым темпераментом,

В любую минуту готовым

Спалить огнедышащим словом?

Её не остудишь регламентом.

Возможно с ней только гореть

И в грешном пылу умереть

От пышущих углей желания,

Которые страсть раздувает,

Приличия рамок не знает

В искристом потоке сознания

И ревностном едком дыму.

Сквозь пляшущих дум бахрому

Мне чудились свечи, паяльники,

Обугленный остов квартиры,

Блестящие каски, мундиры.

Решил я податься в пожарники,

Спасать от огня род людской…

И кончил, довольный собой.

Признанный гений

Возношу восхваления Богу,

Что я встретил тебя на пути.

Без тебя, дорогая, дорога

То плелась, то петляла убого.

Изнывала судьба взаперти.

У чужого скулила порога,

Пред закрытыми плотно дверями,

И царапала когти о них.

Депрессивно-тягучими днями

Одаряла бездомным рублями,

Получала порою под дых.

Удивлённо играла бровями,

Обсуждая прокол и ошибку,

Первый плохо продуманный шаг.

Убирала в загашник улыбку,

Понимая, что первую скрипку

Не сыграть в этой жизни никак,

Ведь признанье непрочно и зыбко.

Ты избавить смогла от сомнений,

Пробудить поэтический пыл.

Я расстался с чредой поражений,

Сбросил тяжкий балласт унижений,

Вдохновенно азартно творил,

Лишь тобою оцененный гений.

Самосожжение

Да, я научился в последнее время

Не грезить тобой, не страдать по ночам,

Предаться житейским простым мелочам,

Отбросив вопросов ненужное бремя,

Оставить дотошные самокопанья,

Сковать крепко-накрепко переживанья.

И я разучился, как это ни странно,

На зов беспокойной стрелою лететь.