Радуга 2

Пока Иван набивал магазин тридцатью патронами, мысль о том, что делать дальше в голову не приходила. У него появилось вполне боеспособное оружие (про арбалет как-то уже и не вспоминал), плюс два тела неприятеля. Он проверил их состояние и пришел к выводу: одно из них уже никогда не реанимируется. Может быть, потому что неловко ударилось при падении с двух метров, да еще приняло на себя другое, массивное и холеное. А, может быть, и потому, что удар в горло несовместим с общей жизнедеятельностью организма. Ваня выдрал из полуживого брючной ремень и связал ему сзади руки. Потом, подумав немного, лишил штаны всех пуговиц и лямок. Теперь, чтобы передвигаться, портки нужно поддерживать.

— Ну, хорош в беспамятстве быть, — наконец, сказал он и- ладонью отвесил живому несколько пощечин. Тот начал как-то реагировать только после того, как Иван, скрепя сердце, плеснул в лицо чуть-чуть воды из своих запасов.

— Ох, — сказал человек и очень витиевато выругался- матом.

— Пошли, — ткнул его носком ноги Ваня. — Куда? — А то застрелю. — Да что это такое? — расстроился человек. — Это- преступление. И тебя будут судить. Ну-ка развяжи мне руки, ублюдок.

Иван внимательно посмотрел тому в глаза, стараясь не слепить фонарем. Потом коротко, без замаха, пнул по голени. Это было больно. Но необходимо — у связанного были глаза безумного добермана. Словно у вчерашнего таксиста. Зеркало души отражало все, что угодно — бешенство, непредсказуемость, великую уверенность в себе, возмущение — но никак не страх и понимание. Бездушный какой-то взгляд.

— Быстро встал и пошел вперед, — сказал Ваня. — Иначе- буду отстреливать по пальцу в минуту.

— Да как ты смеешь, — зашипел человек. — Я- полковник.

Он еще что-то хотел добавить, но передумал, потому что приклад винтовки расщепил на крохотные составляющие холеный ноготь мизинца. Вместе, конечно, с самим пальцем. Однако этот метод оказался действенным: человек поднялся и пошел по лучу света, подвывая от боли и неловко поддерживая сползающие штаны.

Иван с горечью подумал, что его нынешние методы ничем не отличаются от способов воздействия, применяемые коллегами этого полковника. Потом же себе и возразил: он всего лишь добивается того, чтобы с ним начинали считаться. А эти мучают для достижения каких-то понятных им одним целей: повышение по службе, получение денег, да просто — удовольствия ради, заставляя понимать, кто есть кто. «Зло во имя добра — тоже добро». Сергей Снегов сказал это не для красного словца.

Когда они подошли к отправной точке всех безобразий — к той дурацкой двери — там уже сидело и стояло шесть братьев-близнецов Эдика. Отличие в них было только по росту, да виду оружия, уверенно сжимаемого в руках. Слава богу, никто не произвел упреждающий выстрел.

— О, Иван! — обрадовался Эдик с арбалетом. — Ты теперь- запартизанил по-честному? Языка добыл?

— Здравствуйте, — ответил Ваня. — Стоп! — сказал кто-то. Очень так авторитетно сказал. — Это и есть те хомяки?

— Палыч! Тут один, второго, типа, забрали, — ответил- Эдик.

— Странно, — неприятно проговорил пресловутый Палыч. — Было два хомяка. Остался один. Да еще мент рядом непонятный. Смотрю, боеприпасами разжился. Шустрый хомяк. Сдается мне — подстава это.

— Зачем? — удивился давешний Иванов компаньон по ночевке. — Причина?

— У меня много конкурентов, — ответил тот. — Мне помощь нужна, — вставил свое слово Ваня. — Ну, это вряд ли, — процедил Палыч и повернулся к своим- напарникам. — Мы уходим. Держаться вместе. Как обычно. Разбегаемся наверху.

— С этими — что? — поинтересовался кто-то. — Ничего. Хомяки сами по себе. — Сам ты хомяк, — это Иван позволил себе- высказаться.

— Стоп! — очень спокойно сказал неведомый Палыч. — Мне- ничего не послышалось?

— Да что ты, Палыч, в самом деле: словно с цепи сорвался? — также спокойно проговорил Эдик.

«В окружающей атмосфере запахло электричеством», — как мог бы выразиться Никола Тесла. Разряд устроил Иван. Он, никого не предупредив, взмахнул своей винтовкой и впечатал приклад в лоб Палыча.

— Слово «хомяк» — оскорбительное. Просьба ко мне его не- употреблять, — сказал он, когда в него разом уставились четыре ствола. Пятый, арбалетный, барражировал по кругу, от одного пейнтболовца к другому. — Мне нужна помощь.

— Извини, парень, некогда нам, — протянул кто-то и, — забросив оружие за спину, помог подняться на ноги ошеломленному и молчаливому Палычу. Как по команде, они все развернулись и пошли в тоннель.

— Такая вот встреча на Эльбе, — хмыкнул Эдик. — Что там у- тебя на уме?

Через час Иван уже бил ногой по воротам в подземный бункер. Они начали со скрипом складываться, когда Ваня успел отойти на установленные пятьдесят шагов.