Радуга 2

— Как вы все прекрасно помните, мир изменился в один миг. — Только что я ждал своего кореша в своем кабинете — бац, головой в стенку врезался, а вокруг — пыли по колено. Саша пила кофе по пути в свою машину — бац, оказалась на столе у меня за стенкой, и опять пыли — выше крыши. Шура ехал в автобусе — бац, посреди дороги стоят. Пыли нету — ну так понятно: открытое место, ветер и прочее. Бен из бассейна вылез, только бухнуть собрался — а он уже в лесу дремучем, да к тому же на другом континенте. Иван пошел снаряжение свое прятать — вот уже под книжным шкафом лежит, да еще и в Питере на Дворцовой площади. Только Шурик на месте остался, потому что пространство было полностью замкнутым, зато фойе утопало все в той же пыли. Однако никакие следы цивилизации вокруг не претерпели изменений. Все, что было подвержено влиянию человека, осталось точно таким же, не подпорченным, не ветхим. Только дикая природа мутировала до неузнаваемости. Как-то мы с Сашей видели самолет посреди улицы: без каких-то намеков на катастрофу, будто его просто аккуратно поставили. Опять же, злобные бабуины, щелчком пальца сбивающие головы с певцов, популярных среди склонных к безвкусице народных масс. Чего этим обезьянам стоило выдавить все стекла в доме, вынести все двери и найти легкую поживу? Да ничего. А «мешки», настолько неразборчивые в своих гастрономических пристрастиях, вдруг, начинают нападать только на движущихся людей, в то же самое время, не брезгующие неподвижными более мелкими своими сородичами. Да вы все прекрасно знаете о многих странностях, которые мы пытались объяснить, как могли. И не получалось найти ответа.

— Макс, не томи, — сказала Саша, когда он сделал паузу, — чтобы отхлебнуть из своего кубка. — Дальше-то что?

— Я понял, каким образом все произошло, — ответил майор, — но сразу же предостерегающе поднял руку. — Но не знаю, конечно, каким способом. Да и никто, думаю, не в состоянии постичь сам механизм процесса. Кроме одного всяк сущего. Кроме Бога.

— Хороший тост, — заметил Иван. — Выпьем по этому- поводу.

— Он остановил время, — поспешно проговорил Макс. — Время, как физическая величина нашего пространства. Любые тела, в которых исчезает эта характеристика, не способны меняться. То есть прекращаются все процессы на клеточном уровне, броуновское движение стопорится, электрон перестает вращаться по орбите и тому подобное. Само вещество приобретает свойство такой твердости, что ни алмазу, ни корунду не достичь и на тысячную долю процента. Вокруг могли протечь миллионы лет, окружающая среда могла меняться от звездного пламени до ледяной пустоты внешнего космоса — а нам всем вместе было до лампочки. В тот самый момент, когда одним махом было остановлено время, все что было создано человеческими руками, а также сами люди оказались в «машине времени». Ничто не способно было ни навредить, ни изменить, ни как-то воздействовать. Поэтому звери нас не трогали: мы были для них испокон веков всего лишь камнями, не пригодными в пищу. Так же, как и окна, двери и стены домов — непреодолимые преграды.

— Поэтому прошедшие века двигали некоторых из нас, как- кукол. Твердость-то отнюдь не означает неподъемный вес, — усмехнулась Саша и передернула плечами.

— Но наступил день «Хе», и те из нас, что волею случая- оказались под толщей земли, воды или иной агрессивной среды умерли, не успев осознать, что их жизнь подошла к концу. Не хотел бы я оказаться в другом месте, кроме как под спудом знаний, — заметил Иван.

— Но, мы, оставшиеся в живых после этой игры в «русскую- рулетку», приобрели нечто, ранее нам несвойственное, — сказал Суслов. — Полную свободу совести. Веди себя так, как хочешь. С нас сняты все ограничения. Вот поэтому мы сейчас и сидим здесь.

— Нет, — возразил Макс. — Поэтому мы пойдем, ведомые- другом-Иваном к месту усыпальницы Вяйнямёйсена. Без Бога в сердце, без Веры в душе — мы сироты.

Кто не успел допить свой коньяк, влили в себя последние капли, и все разом повернулись к безмятежному Бену Стиллеру. Тот уже давно вылакал свою порцию и сидел, делая всякие трюки с фужером.

— А ему кто все переведет? — поинтересовалась Саша- Матросова. — Речь Макса никто из нас не записал.

Шура подвинулся к американцу ближе и поощряющим жестом отправил Макса за еще одной бутылкой Мартеля.

29. Андрусово

Если бы Макс в свое время не снял с падшего от предательского выстрела воздушного шара солнечную батарею с соответствующим оборудованием, то блестящая придумка Ивана была бы реализована на половину, если не на треть.

Мастер сдержал обещание и представил на обозрение готовый катамаран, созданный из двух дюралюминиевых лодок. Крепежным элементом в этой конструкции служил пропеллер, установленный между корпусами на прочной раме. Получился почти глиссер. Только питание воздушный винт получал от нескольких секций семидесятипятиамперных аккумуляторов, позаимствованных на производственном объединении «Катод», устроившем один из своих цехов прямо в Адмиралтействе. Так что глиссер мог чесать против течения Невы, пока хватало зарядки.