Радио Судьбы

Мезенцев попробовал нажать четыре единицы. Помнится, Наталья так делала: меняла код, чтобы не вспоминать всякий раз. Мимо!

«PIN-код набран неверно. Введите еще раз».

«Еще раз». – Мезенцев похолодел. Еще две неверные попытки, и он заблокируется совсем. Он попытался поставить себя на место байкера. Что бы он выбрал в качестве кода?

Наверное, четыре «семерки». Говорят, «семь» – счастливое число. А байкеры – народ суеверный. Верят в приметы.

Медленно, стараясь, чтобы руки не дрожали, Мезенцев четыре раза нажал на кнопку с цифрой «7».

«PIN-код набран неверно. Введите еще раз».

Оставалась последняя попытка. Ну, что еще можно попробовать? Год рождения? Мезенцев прикинул. Где-нибудь семь десят пятый. Может, семьдесят шестой. Проклятие!

Он ввел 1975, телефон ответил заученной фразой, и дисплей погас. Теперь он заблокировался.

«Гад! Посмеяться вздумал! А как тебе это понравится?»

Он схватил телефон, с размаху швырнул его на землю и принялся в ожесточении топтать ногами.

– Ну что? Доволен? Ты видишь это? – Мезенцев широко развел руки и повернулся на триста шестьдесят градусов, обращаясь к невидимому шутнику. – Не жаль игрушку?

Внезапно... Одна простая мысль осенила его. Будь он на месте байкера, он бы выбрал PIN-кодом номер своего мотоцикла. Точно!

Но это ничего не меняло. Во-первых, он все равно не помнил цифры на номерном знаке, а во-вторых, мысль несколько запоздала. Целых две причины, хотя вполне хватило бы и одной.

Невидимый НЕКТО вложил в его руки ружье. Правда, с одним патроном. «Не очень-то щедрый дар! Но все же лучше, чем ничего».

Мезенцев никак не мог уловить скрытый в этом смысл. В этом был какой-то намек, но какой...

«Ружье... Патрон... Мне бы лучше – машину, мотоцикл, мотороллер, велосипед. На худой конец, сгодился бы асфальтовый каток... ТРАКТОР!!!»

Мезенцев резко обернулся. Слово «трактор» прозвучало не в голове, а будто – в воздухе. Словно кто-то, стоявший за его спиной, громко и звучно сказал: «ТРАКТОР!»

«Ха-ха! Если бы это было так просто. Ружье на трактор не обменяешь. У меня такое подозрение, что ТОТ, кто сидит за рулем, и не захочет меняться. Ну что? Пригрозить ему?»

Он вспомнил разбитые машины и разрушенные дома. «Такого парня ружьем не запугаешь. Значит, что?»

Ехидный внутренний голос пропищал: «А что бы сделал капитан Некрасов?»

– А капитан Некрасов залез бы обратно в пишущую машинку и заткнулся. И помалкивал бы в тряпочку, пока его не спросят! – зло сказал Мезенцев. – «Капитан Некрасов»! Пусть гоняется за своими террористами, твой капитан Некрасов!

Внутренний голос обиделся и замолчал.

Мезенцеву предстояло самому найти выход. И, кажется, он его уже видел.

«Стрелок из меня, правда, неважный... Но... Чем черт не шутит? Это может сработать...»

Он прислушался к реву дизеля. Картинка была почти идиллической – если не присматриваться. «Рабочий полдень». В домах – никого, все в поле, бьются за урожай. Тишину июльского дня нарушает лишь мерное гудение тракторов. Ха!

Мерное гудение тракторов.

Он прошел до самого конца ограды и прикинул расстояние до лежащего журналиста. Метров семьдесят. Неплохо.

«А если он выедет не отсюда? – Мезенцев пожал плечами. – Ну что ж, тогда будем считать, что парню не повезло. А я? Я успею отбежать?»

Он огляделся. «О да, успею. Бегать я могу».

Да, он придумал хитрый план. Немного коварный, но... Назовем это не коварством, а военной хитростью.

Мезенцев прошелся по траве, выискивая камни. Попадались всякие, но некоторые были слишком крупные, некоторые– напротив, мелковаты. Он набрал пять штук размером с куриное яйцо и рассовал их по карманам.

Затем дошел до угла ограды, взвел курок и положил ружье в траву, под забор.

На лице его появилась недобрая усмешка. «Хорошо, что парень не видит. Ничего. Должна же быть у него какая-то своя роль во всем происходящем. Чтобы побить слона или ладью, пешкой можно пожертвовать».

Он пошел к лежащему журналисту, вспоминая, как его зовут. «Как же его зовут? А!»

– Володя! – позвал он. Соловьев не пошевелился. Мезенцев снова позвал – чуть громче.

– Володя!! – Парень не слышал его.

Мезенцев достал из кармана камень, подбросил на ладони, задумался и убрал камень в левую руку. Затем он нагнулся и нашел камешек помельче. Размахнулся и точно бросил прямо в Соловьева.

Журналист дернулся и сел, озадаченно хлопая глазами.

– Володя! – вновь позвал его Мезенцев. – Не в службу, а в дружбу... Посмотри, мои там не едут? Мне кажется, я слышу шум мотора.

Соловьев был еще на полпути между сном и реальностью, поэтому он не сообразил, что капитану с того места, где он стоял, должно быть лучше видно дорогу. Он посмотрел на шоссе, уходившее в сторону Тарусы:

– Нет, никого! – оглянулся на Мезенцева и... наконец заметил разрушенный дом за его спиной. – Это... – Соловьев тыкал пальцем, словно не мог найти подходящих слов, – это... – Он перевел взгляд в сторону, и Мезенцев увидел, как лицо его изменилось.

– Володя, ты умеешь свистеть? – перебил Мезенцев. Соловьев кивнул, будто пытался проглотить что-то, застрявшее в глотке.