Радикальный Субъект и его дубль

В географических картах модерн распознавал некую причинную структуру пространства, которая является его строгим эквивалентом, за исключением тех погрешностей, неточностей, случайных опечаток, шумов, фонов, приступов болезни, которые могут повлиять на картографа. Он, дескать, рисовал-рисовал, а потом что-то сбило ему руку. Исправление этих погрешностей создавало, с точки зрения картографии модерна, специфическую, но точную копию пространства. И вот на основании этой точной копии, выяснения механической системы пространства в дальнейшем возникла идея: если мы можем оперировать с точной копией, с виртуальным пространством точно так же, как с реальным, то не можем ли мы сделать следующий шаг — предопределять и изменять реальное пространство, отталкиваясь от виртуального пространства. Архитектура современных городов в чем-то и есть это порождение пространства на основе плана. И не случайно первые догадки о постмодерне возникли у архитектурных критиков.

Экран, которого нет

Постпространство — это пространство, которого нет в актуальности с точки зрения модерна (пока мы не говорим о том, есть ли оно с точки зрения премодерна...) Но раз то пространство, которое есть в модерне — это лишь одна из концептуальных версий и, более того, результат некой парадигмальной операции над предшествующей концептуальной конструкцией (пространством премодерна), то почему бы нам не допустить, что постпространство постмодерна в какой-то момент станет единственным и общепринятым. Тогда пространство модерна, которое мы считаем «реальным», будет полностью приравнено к виртуальному, то есть будет моделироваться с помощью искусственных технологий. И не только в компьютерных играх, как это имеет место уже сейчас.

 Компьютерные игры — это еще очень грубые макеты... Совсем недавно появились новые прогрессивные технологии, где маленький световой эмитент, размером с булавочную головку, испускает лучи, воздействуя непосредственно на хрусталик глаза, и у человека перед глазами возникает компьютерный экран, которого на самом деле нет. Даже не стоит говорить о том, можно или нельзя сделать это технологически; технологически в постмодерне можно сделать абсолютно всё, вместе с тем можно ничего и не делать, так как любое действие или его отсутствие не имеет ни причин, ни следствий.

Постпространство игнорирует оба прежних пространства — и сакральное веселое, исступленное пространство премодерна, и мертвое, четкое, без белых пятен, киплинговское скептическое пространство модерна. И то, и другое прекращают свое существование. Постпространство – это ни то, ни другое, нечто третье.

В этом пространстве не действуют ни законы пространства премодерна, то есть законы путешествия по звездам и под землей -- , осмысленного путешествия вместе с сонмами других существ – веселых и пугающих компаньонов -- ни четкая жесткая холодная рациональная логика географии современного мира. Это постпространство совершенно специфическое, именно в нем и происходит пролиферация черных чудес. Оно является не только условием возникновения этих черных чудес, но уже само по себе есть одно из этих черных чудес, а может быть, и самое главное, потому что именно наличие этого постпространства делает остальные черные чудеса возможными.

Пространство без расстояний

Дадим несколько определений постпространства. Чем оно отличается от предыдущих двух моделей? Оно не знает расстояний. Никаких – ни «пресовременных» веселых, спиралевидных, ни современных — конкретных, отмеренных, суровых и грустных. Там просто вообще нет расстояний. Путешествие из Нью-Йорка в Гонконг, как постпутешествие, совершается в псевдопространстве самолета, который представляет собой некий сетевой элемент. Это напоминает движение информации по интернет-кабелю, где аэропорт — это терминал или сервер. Пространство превращено в некую виртуальную схему.

Человек, который живет в современном Нью-Йорке, может, в принципе, не знать, что у него находится за правым углом дома, он может никогда не посещать самых близких к нему территорий садика или внутреннего двора. Для него там могут располагаться совершенно неожиданные существа, он может бояться кого-нибудь в углу своей собственной квартиры, но, тем не менее, спокойно путешествовать по миру и чувствовать себя в Гонконге, Тель-Авиве или в Москве совершенно как дома.