Рабы Парижа

— Завтра мы с доктором заглянем, — произнес он, нахлобучивая шляпу. Затем еще раз оглядел своего ученика, перекрестил его с шутовской гримасой и торжественно изрек:

— Ты еще будешь у меня герцогом!

Между тем привратница караулила его у дверей своей квартиры. Тантен быстро спускался с лестницы, когда эта дама кинулась к нему с той скоростью, с которой позволяла ей это сделать ее комплекция.

— Вы довольны мной, Тантен? — спросила она, изо всех сил стараясь смягчить свой фельдфебельский голос.

— Тс-с… Вы что, с ума сошли, голосите на всю лестницу, — зашипел на нее Тантен.

— Мне так хотелось угодить вам, — бормотала она, — спасите нас со стариком!

— Пока что патрон вами доволен. Но ведь вы сами знаете, что вся прислуга в доме вас ненавидит. И я не представляю, куда вас можно было бы спрятать в случае нужды.

— Не пугайте бедную старуху. Что мы им с мужем такого сделали, чтобы нас так ненавидеть?

— Теперь понятно, вы не в том положении, чтобы делать что-то плохое другим, но ведь было и другое время. И не все забыли его. Статьи уголовного кодекса очень прямо говорят, что следует за ваши добродетели. Если бы еще не эта случайность… Надо же вам было наткнуться на нянек, которые ясно видели и ключи и пачки у вас в руках…

— Ради Бога, говорите тише, — вся дрожа, умоляла старуха.

— То-то, тише… Дотянула до того, что полиция напала на след, а потом: «Спасите…»

— О, если ваш патрон захочет…

— Разумеется, если захочет… Может быть, что тогда вы и не попадете на каторгу. Только вы ведь должны понимать, что такие услуги не за так делаются. В свою очередь вы должны повиноваться ему беспрекословно.

— Но вы же не сомневаетесь, что мы все: я, муж, дочь, готовы за вас в огонь и воду…

— Ну, это, положим, не требуется. А вот что касается переселения сюда Поля, то ни одна живая душа знать этого не должна.

— Да я скорее вырву себе язык, — с жаром воскликнула старуха. — Ну, если это так, то я смело могу сказать, что в тот день, когда дела этого молодого человека будут устроены, я вам отдам одну бумагу, обнародовав которую, вы выйдете из этого дела чище снега и смело заявите, что были оклеветаны.

Таким образом была заключена еще одна сделка, от участия в которой тетушка Бригитта никак не могла отказаться.

— Дай Бог успеха этому мальчику, — искренне проговорила она.

— О, вам не придется ждать этого долго, — заявил Тантен. — Кроме меня, доктора и патрона никого к нему не пускать. Всем говорить, что его нет дома. В особенности следить, чтобы к нему не попал посетитель с улицы Монторгель. И если кто-либо оттуда явится, сразу дать знать нам.

— Кто бы ни пришел, вы об этом сразу же узнаете.

— Еще одно, примечайте, когда он будет уходить и приходить. Не заводите с ним разговоров, но старайтесь делать для него все, что нужно и следите за всем, что он будет делать и говорить.

После ухода Тантена Поль почти без сил свалился в кресло.

До сих пор он только стороной слышал о людях, принявших другое имя, но в душе они все-таки оставались сами собой. Ему же предстояло полностью раствориться в другой личности. Стать другим человеком. Поль Виолен должен был перестать существовать. Эта мысль сводила его с ума. Он дрожал, как в лихородке.

А между тем сделка была совершена. Возврата к прошлому не было. Ему сулят громкое имя, богатство, обладание Флавией. Но все это будет для него отравлено вечной ложью. И потом, разве не может все это когда-нибудь открыться? Вдруг кто-то из его бывших друзей узнает его на улице и крикнет: «Поль Виолен не умер, вот он!»

Хватит ли у него силы воли, улыбнувшись, сказать: «Вы обознались, я вас не знаю…»

Ах, если бы у него хватило смелости! Он бы бежал без оглядки на край света и от этого богатства, и от титула, и даже от прекрасной Флавии на самый жалкий чердак в самые отвратительные трущобы.

Но Поль был трусом. Ужасы, о которых он размышлял, могли еще и не произойти, а то, что Маскаро и компания ничего не спустят ему безнаказанно, было очевидно.

В таком состоянии он лег спать. Долго не мог уснуть. Потом засыпал, вздрагивал, просыпался. Ему чудилось во сне, что какой-то человек спрашивает его имя, а он не может ему ответить. Так продолжалось до самого утра.

Наконец, подошло время первого его урока у вдовы Гродорж, а позже надо было отправляться и к другим, и он несколько приободрился.

Он не сомневался, что за ним следят, и еще раз подивился могуществу и хитрости этой организации.

На углу улицы Жаклет Ортебиз и Тантен с удовольствием наблюдали Поля, спешащего на урок со счастливой улыбкой на лице.

— Привыкает, — отметил Тантен, — а ведь еще вчера я сомневался в нем.

— Этот пойдет далеко! — подтвердил доктор.

Но как ни утешительны были результаты наблюдений, Тантен не поленился и сходил к Бригитте узнать, чем занимался их протеже.

Вернулся он успокоенный и довольный.

— Кажется, все идет благополучно. — сообщил он Ортебизу, — вы в контору?

— Пожалуй, мне нужен Маскаро.

— Можете не утруждать себя, его сегодня там не будет. Давайте лучше поднимемся опять к нашему мальчику и подождем его вместе. Послушайте, что я сегодня ему преподнесу…