Рабы «Microsoft»

Я об этом рассказал, потому что сегодня вечером Тодд и Дасти ездили к ее родителям на ужин (они живут в Беркли). Там собралась целая толпа мрачных бородатых экс-марксистов, выпавших из потока истории. Они пели песни о свободе под пятиструнку и все такое. Скорее всего при свечах.

Мне кажется, эта одухотворенность вызвала у Тодда ностальгию по своим помешанным на религии предкам. Тодд вернулся на работу, долго сидел в мрачных раздумьях, потом разрыдался, вышел на газон и еще час провел там.

Чуть не забыл: сегодня после обеда я застукал Итана за поиском мелочи, завалявшейся под диванными подушками. Какой стыд!

СРЕДА

Свежая сплетня: Тодд объявил, что хочет стать… марксистом! Неожиданно.

— Господи, Тодд… — улыбнулся Итан. — Ты бы еще сказал, что хочешь стать Багсом Банни.

Карла переспросила:

— Марксистом? Но… Берлинскую стену разрушили еще в восемьдесят девятом.

— Это не имеет значения, — парировал Тодд.

— Ну да, конечно, не имеет! — подхватил Итан.

— Самодовольная буржуазная cochon![106] — огрызнулся на Итана Тодд.

Короче говоря, Тодд нашел, куда приложить свою веру. Не думаю, что это глупо или умно. Просто у него потребность в чем-то нуждаться, вот и все.

Итан вышел на тропу войны.

— Если Тодд думает, что я стану относиться к нему с уважением только потому, что он верит в какую-то устаревшую карикатурную идеологию, он глубоко заблуждается!

Итан ведет себя как «реакционер» (это слово мне подсказал Тодд). Впрочем, как все новообращенные, Тодд действительно лучится праведностью, что, может, и не противно, но довольно скучно.

Майкл по этому поводу выразился так:

— Даже если отбросить другие соображения, его проповеди мешают всем кодировать. Как будто бодибилдинг мало загружал его ЦПУ! Видимо, раз у него родители верующие, в нем воспитали глубокую потребность за кем-то следовать.

Карла предложила:

— Давайте будем их называть Борис и Наташа.

Мы с Карлой обсуждали эту проблему перед сном и недоумевали.

— Откуда, блин, взялась политика? — спросил я. — Тодд превратился из вечно пустоголового культа в юного постмарксиста и компьютерного постчеловека. Его обработали в качалке.

— В постели.

Так кто сказал, что люди не меняются?

Эйб прислал письмо из мини-отпуска:

>Я в Ванкувере, в гостинице Westin. Меня спросили вполне невинным тоном, на сколько человек накрывать ужин. Я ответил: «На двоих». Я не хотел показывать, что я один. А я один. Насколько это плохо по десятибалльной шкале?

Мой ответ:

Эйб, это… *ОДИННАДЦАТЬ*!

Отцу перезвонили из авиакомпании Delta Airlines (он посылал резюме на работу в отделе выписки счетов).

— Это по касательной к компьютерам… не совсем, но…

Через два дня ему назначили собеседование. Отец поехал с Багом в центр, и они вместе постриглись в парикмахерской, где на стене висело чучело морского окуня.

Политбред.

Тодд:

— В марксизме предполагаюсь, что технология никогда не выйдет за определенные рамки… То, что марксизм возник в девятнадцатом веке, в нашу постиндустриальную позднекапиталистическую эпоху придает ему приятную дистанцированность.

Итан:

— Благосостояние основано не только на перераспределении богатств и на зависти к богатым.

Сьюзен:

— Я не сомневаюсь, что голливудские профсоюзы затаив дыхание ждут, когда программисты и мультимедийщики тоже объединятся. Что будет — я напишу программу, а они приедут нажимать на ввод?

Я:

— ТАЙМ-АУТ!

Политика делает людей агрессивными. Должна быть какая-то альтернативная форма разговора. Как люди вообще выбирают себе политические убеждения? Сьюзен сейчас согласна с Итаном, и это ее смущает: обычно они грызутся по любому поводу.

Майкл увидел, как мы играем в Doom на офисном компьютере, и взбесился. Точнее, стер игру с диска, а когда я чуть позже вежливо попросил его установить игру снова, прочитал мне лекцию о потерянных человекочасах. В конце концов Майкл сдался, потому что боевой дух сотрудников резко упадет, если им не дадут охотиться друг на друга.

— И вот что, Дэниел! В октябре выходит Doom-2. Говорят, что в пиратскую версию встроен вирус, который уничтожает жесткий диск. Я прошу тебя об одном: даже не думай ее ставить.

Ну-ну.

Баг так разозлился, что решил написать вирус «Марбург» и подбросить на компьютер Майкла. Правда, Баг больше кулаками машет. Марбургский вирус так опасен, что его нельзя изучить. От контакта с ним погибло тридцать семь немецких лаборантов.

ЧЕТВЕРГ

Сегодня Тодд обозвал меня криптофашистом.

В честь этого события я отформатирую абзац по правому краю.

Майкл расфилософствовался.

— С человечеством произошло нечто замечательное и беспрецедентное. Мы достигли точки критической массы, где количество информации, занесенной в книги и базы данных, превысило количество информации внутри наших биологических организмов. Другими словами, «снаружи» ее больше, чем «внутри». Мы вывели свою суть на периферию.

На этом он не остановился.