Рабы «Microsoft»

Я стер автоматическое сообщение голосовой почты, которое верой и правдой служило мне эти полгода.

«Спасибо, что вы позвонили в персональный коммуникационный центр великого Андервуда!

Нажмите „один“, чтобы приобрести мебель марки Broyhill!

Два — масляная присадка STP, лучший выбор гонщика!

Три — удобный и недорогой Buick Skylark!

Четыре — Rice-a-Roni, рис с вермишелью, знаменитое блюдо из Сан-Франциско!

Пять — автокосметика Turtle Wax!

Шесть — Дэн!

Нажмите знак фунта, чтобы прослушать меню еще раз».

Явился Шоу — вот уж не ожидал! Произнес неуклюжую речь о том, как ему будет меня не хватать. Не было настроения его слушать. Наш бэби-бумер Шоу в детстве так и не проникся лего. Мол, старье это, пятидесятые годы. Ему нравились модульные конструкторы небоскребов Kenner.

— «Кеннер» — это кучеряво! Кра-а-ак!

(Это он рекламу старую вспомнил.)

Еще Шоу сказал, что наши адреса удалили из почтовой системы Microsoft, и нам придется заводить новые.

Мне кажется, ники открывают о людях гораздо больше, чем настоящие имена. Надо будет отнестись к выбору нового адреса серьезнее.

В древности, году эдак в 1147, все, наверное, лихорадочно придумывали себе фамилии. Смит — кузнец, Гудфеллоу — добрый малый, Грин — зеленый, и так далее. Похоже на теперешний бум самоименований в Сети.

Эйб думает, что в ближайшие сто лет многие откажутся от своих замшелых фамилий и выберут что-нибудь «сетевое». Говорит, прикольно будет, когда в фамилии станут включать небуквенные символы вроде %, &, ™ или ©.

Дома Сьюзен спросила меня, как я вообще попал в Microsoft. Я ответил:

— Обычная история. Мне было двадцать два. В то время считалось, что в Microsoft работают крутые перцы. Компания получила что хотела, я тоже. Все по-честному, я ни о чем не жалею.

Я задал ей тот же вопрос. Оказалось, что Сьюзен уехала работать в Microsoft, чтобы быть подальше от родителей и не навещать ни мать, ни отца (те постоянно пытались перетянуть ее на свою сторону).

— Я хотела быть там, где всем наплевать, на чьей я стороне. Ха! Я сама себя лишила нормальной жизни, потому что мне уже и так было хреново. Взяла и уехала в Microsoft. Мы все принимали решение сами. Никто не приставлял нам к виску карабин. Так что нечего возмущаться, что наш коэффициент нормальной жизни равен нулю. И все-таки, Дэн… Ты когда-нибудь жил нормальной жизнью? Хоть когда-нибудь? Что вообще значит «нормальная жизнь»? Мне кажется, когда-то я знала, но забыла. Одна надежда на «Ооп!».

Я сказал, что помню, когда жил «нормально». Еще с Джедом, в детстве. Сьюзен ответила, что жизнь в детстве не совсем считается.

— Главное — как ты живешь, когда становишься взрослым.

— Ну, сейчас я тоже живу нормальной жизнью. С Карлой.

— Вы друг другу очень нравитесь, да?

Я сказал — нет, прошептал:

— Я ее люблю.

Я еще никому этого не говорил, кроме Карлы. Чувство было такое, словно спрыгнул с отвесной скалы в глубокое синее море. А потом захотелось рассказать об этом всем.

Еще немного про тело.

Карла уверена, что люди помнят все.

— Любая стимуляция запоминается. Эту информацию нужно где-то хранить. Наши тела, ты совершенно прав, похожи на дискеты.

— Мне повезло, — ответил я, — что мои воспоминания обычно хранятся в шее и лопатках. Мое тело еще никогда не было таким… живым. Я даже не замечал, что оно у меня есть, пока ты его сегодня не разбудила. Жизнь так хороша, что даже страшно.

Периодически мне кажется, что у моего подсознания плохой день. Это ж надо, какую ерунду я вношу в файл! С другой стороны, разве не так устроено подсознание? Разве оно не хранит все то, чего ты как бы не замечаешь?

СУББОТА

Гаражная распродажа.

Самый настоящий дзен-марафон. Мы решили, что пора стряхнуть с себя все мирское и стать минималистами — по крайней мере начать с нуля. Нам открылись новые горизонты духовного роста.

— Точно, дзен! — радостно воскликнул Баг, когда какой-то несчастный кретин купил его поюзанную электробритву (фу!) и коллекцию сувениров с изображением Эль Макферсон.

Еще мы выставили на продажу:

• надувной «Боинг-747»

• сувенирный фотоаппарат-мыльницу с фиксированным фокусным расстоянием (с автографом Халка Хогана)

• настольную игру «Ник Грек»[45] (для будущих профессиональных игроков)

• стол для пинг-понга

• водяные пистолеты (целая обувная коробка)

• блендеры (два)

• соковыжималку

• осушитель воздуха

• сыр в баллончиках (не распакованный)

• книжки-раскладушки с репродукциями М.К. Эшера

• неприличное количество фигурок дилофозавров

• огромную коробку с надписью Sony, доверху набитую пенопластовой крошкой и кусками упаковки от разной потребительской электроники.

Хотите, вас удивлю? Все распродано. Все. Даже коробка с пенопластом. Баг прав: вся наша людская порода — извращенцы.

Моя машина тоже продалась. Сразу же, первому, кто пришел на нее посмотреть. «Мир Уэйна»[46] прекрасно повлиял на вторичный рынок продукции American Motors.

Честно говоря, хорнет был такой развалюхой, что я не думал, что его купят. Боялся, что придется ехать в нем на юг. Или так где-нибудь оставить.

Теперь я лишился почти всего имущества. Ноль вещей — максимум свободы.

ВОСКРЕСЕНЬЕ